Бейт – Шемеш
«Эта мерзавка Далила»!
На склонах Иудейских гор виден холм, с которого просматривается цветущая долина Сорек, прозванная так по имени редкого и дорогого сорта местного винограда. Видимо, древние обитатели этого места, поклонялись солнцу, отсюда и имечко. Старик Томазо, порадовался бы, хотя он тут и не причём - город стоял, когда даже его отдалённые предки, ещё и не думали зачинаться.
При разделе земель, Бейт-Шемеш отдали левитам, «ибо не было у них своего надела».
В весьма кровавую, хотя и остальные были не намного лучше, эпоху Судей, филистимляне, захватив Ковчег Завета и установили его в своем поганом святилище, отчего сдали издыхать пачками. Боясь, что Бог Израиля изведёт их всех под корень, они поставили Ковчег на колесницу, запряженную коровами и отпустили, мол «Бог знает, куда им двигаться, и направит живность на нужную дорогу». Так и случилось. Евреи колесницу пустили на дрова для жертвенника, туда же пошли и коровы. Вот так, эти немыслимые евреи «отблагодарили» несчастную скотину, за несвойственный ей труд. В Библии сказано, что в девятом веке поблизости от города, бились как угорелые между собой израильтяне и иудеи. Ничего хорошего из этого не вышло, да и выйти, разумеется, не могло - когда братья режутся, торжествуют племянники.
Византийцы построили здесь большой монастырь и постоялый двор для паломников, а через лет так пятьсот, поселились крестоносцы, а далее, столетия тишины. Арабы, живущие в округе, этих развалин сильно боятся, и называют их Абу аль - Азам, что означает, "отец силы ". По обыкновению, они переиначили историю Самсона имя, которого означает «солнечный», и который, действительно, родился недалеко от Бейт-Шемеша, в городке Цора. И если бы не эта парикмахерша Далила, он бы ещё себя показал!
Гезер
«Хананеев, живших в городе, побил, и отдал его в приданое дочери своей, жене Соломоновой»
(I Ц., 9:16).
От древнего города Гезера, который стоял на большом холме четыре тысячи лет тому назад, ничего не осталось, даже кургана, одни письмена и пепел.
Вот послание из тех времён, из знаменитой у историков дипломатической переписки Тэль-Амарны. Пишет важный египетский чиновник фараонову наместнику Гезера: «Послал я к тебе Ханоя, командующего войсками, дабы взял красивых женщин и с ними золото, серебро, одежды, сандаловое дерево, всякие драгоценные камни и прочее... И, пожалуйста, пошли женщин очень красивых, и чтоб не было ни единой некрасивой, дабы фараон, твой повелитель, сказал: "Они поистине все красивы". Если все сделаешь, сохранишь жизнь свою. И помни: мир фараону — мир солнцу, его солдатам, колесницам и лошадям». Вот такие строгости у них, у египтян были в ходу – пошлёшь фараону хоть одно страшилище и конец тебе, не сохранишь свою любимую жизнь. Каких нервов стоили бедным наместникам эти смотрины устраивать, жуть берёт! В конце концов, фараон, когда красотки в Гезере кончились, отдал город царю Соломону в приданое за своей дочерью и Соломон счастливо избежал войны, которая была уже не за горами. Во времёна Маккавеев, оставшиеся в Гезере язычники, чувствовали себя неуютно: ни младенчика в жертву принести, ни к проституткам храмовым наведаться, остались одна другой страхолюднее, чему виной ещё фараоновы запросы так, что политическая борьба тихо нарастала. Проявлялась она в виде подмётных писем, что подтверждает надпись, нацарапанная на стене: "В огонь вместе с дворцом Симона, говорит Памрас", а Симон - то царь! Что сделали с этим слабоумным критиканом, который подписался под сим призывом, история молчит, но то, что ничего хорошего, это уж как Бог свят!