Эта ночь была самой длинной в жизни Джонни. Жажда все усиливалась и не давала ему уснуть. К этим страданиям добавлялась боль от ожогов – палящее солнце постаралось за день; он все ворочался на плоту, тщетно пытаясь устроиться поудобнее. Большей частью он лежал растянувшись на спине, прикрывая одеждой самые обожженные места. А луна и звезды двигались по небу мучительно медленно.
Иногда с запада на восток гораздо быстрее всех звезд и в противоположном им направлении проносился, сверкая, как маяк, искусственный спутник. Можно было сойти с ума при мысли, что на космических станциях находятся люди, которые с помощью своих приборов могли бы легко обнаружить его, если б только им пришло в голову заняться поисками. Но с чего бы они вздумали этим заниматься?
Наконец луна закатилась, и в недолгом предрассветном мраке море снова стало фосфоресцировать. Грациозные, идеально обтекаемые тела, окружавшие плот, были теперь очерчены огненными контурами; всякий раз, когда один из дельфинов выпрыгивал из воды, кривая его полета рассекала ночь, подобно сверкающей радуге.
Небо начало светлеть, но Джонни не обрадовался рассвету; теперь он уже хорошо знал, как жалка его защита от тропического солнца. Он снова соорудил маленький шалаш, залез в него и старался не думать о питье. Но это было невозможно. То и дело он ловил себя на том, что грезит о холодных молочных коктейлях, стаканах фруктового сока со льда, об искрящихся струях фонтанов. А ведь он дрейфовал не более тридцати часов; были люди, – которые жили без воды значительно дольше.
Единственное, что поддерживало дух Джонни, это решительность и энергия его эскорта. Стая все еще шла на запад, толкая перед собой плот с неуменьшающейся быстротой. Джонни больше не ломал себе голову над тайной поведения дельфинов. Это была проблема, которая со временем решится сама собой. Или совсем не решится.
И вот около полудня он заметил землю. Сначала он сомневался, не облако ли это на горизонте, но в таком случае, почему оно единственное на всем небосклоне и почему оно так неподвижно? Через несколько минут он понял, что перед ним действительно остров, хотя и казалось, что этот кусок суши парит над водой в поднимающихся струях раскаленного воздуха и очертания его будто пляшут над горизонтом.
Час спустя он уже мог рассмотреть остров во всех подробностях. Остров был длинный, с низменными берегами, весь заросший деревьями. Его опоясывала узкая прибрежная полоса ослепительно белого песка, а перед ней тянулся, верно, очень широкий пологий риф, потому что пенистые буруны виднелись в море на протяжении доброй мили.
Сначала Джонни не заметил никаких признаков жизни, но потом, к своей радости, разглядел струйку дыма, поднимавшуюся в поросшей лесом внутренней части острова.
Где дым – там и люди! И вода, которой жаждало все его тело.
До острова оставалось всего несколько миль, и тут дельфины здорово напугали Джонни; они стали поворачивать, словно собирались миновать столь близкую уже землю. Затем Джонни сообразил, зачем они это делают.
Риф был слишком серьезным препятствием. Они намеревались обойти его и приблизиться к острову с другой стороны.
На этот крюк ушло не меньше часа, но теперь Джонни больше не тревожился, он был уверен, что движется к месту, где будет в безопасности. Когда плот и его неутомимый эскорт повернули к западному берегу острова, он увидел несколько рыболовных ботов, стоявших на якоре.
Потом показались низкие белые строения на берегу и кучка хижин, среди которых сновали темнокожие люди. Выходит, на этом острове, затерянном в Тихом океане, немало людей.
Тут наконец дельфины как бы замешкались. Джонни решил, что они, наверно, не хотят плыть по мелководью.
Дельфины медленно протолкнули плот мимо стоявших на якоре ботов, а потом развернулись и поплыли прочь, как бы говоря: «Дальше дело твое!»
Джонни хотелось крикнуть им всем хоть несколько слов благодарности, но рот и горло его так пересохли, что он не мог издать ни звука. Тогда он спокойно слез с плота –
вода доходила ему только до пояса – и побрел к берегу.
По прибрежному песку к нему бежали люди. Но люди могли подождать. Джонни повернулся к ним спиной, лицом к прекрасным, сильным существам, которые помогли ему совершить это невероятное путешествие, и с благодарностью помахал им на прощание. А они уплывали все дальше, домой, в глубоководную часть моря.