Свобода рынка есть только тогда, когда есть Закон, карающий за нарушение этой свободы — то есть правил, которые торговцы и покупатели выработали себе.
Свобода рынка охраняется Законом. Ее пределы утверждаются Законом. Отчасти — Свобода рынка ПОДЧИНЕНА Закону.
И плановое хозяйство подчинено Закону. Почти полностью. Но никакой план не может учесть все. План пытается учитывать спрос и ориентироваться на него. План стремится стать УПРАВЛЯЕМЫМ рынком. Не поспевает поворачиваться за модой, за прогрессом, за зигзагами спроса. И в нем — всегда и неизбежно! — существует рыночный сектор. Это частные портные, парикмахеры, массажисты. Обмен услугами — потому что при плановом хозяйстве неизбежен дефицит многих товаров и услуг, план не поспевает, не может учесть все. Мелкая неофициальная торговля — одеждой, бытовой техникой, парфюмерией.
Но! И свободный рынок подвергается регулированию. Через субсидии и налоги государство воздействует на него, стимулируя одни отрасли и тормозя другие — дабы избежать как отставания в одном, так и перепроизводства в другом.
Все дело в оптимальном соотношении свободы — и центрального планирования. Регулирование, чтоб избежать кризисов, неизбежных при анархическом рынке.
Смешнее всего ваш капитализм и социализм. Если дать волю капиталисту — он превратит рабочих в рабов, а всю прибыль возьмет себе. Если дать волю социалисту — всю прибыль он разделит между рабочими, а капиталиста выгонит вообще и заставит его стать рабочим.
В первом случае рабы наработают капиталисту такого, что у него все рухнет. Да и продавать будет некому — только другим капиталистам, а их мало.
Во втором случае работяги без организатора, координатора, инвестора и специалиста по снабжению производства и сбыту продукции, каковым является капиталист, — работяги мгновенно развалят все. Что и происходило при всех социалистических революциях.
Итого:
В любом капитализме есть элементы социализма. Работяги должны обеспечивать какой-то спрос на производимые товары. Работяги необходимы. Они объединяются в профсоюзы и борются за свои права. Отвоевали минимальную зарплату, максимальный рабочий день, пенсии, пособия, гарантии в трудовых договорах. Появились идеологи, философы, теоретики, юристы, политики, которые на государственном уровне защищают интересы рабочих. А также стариков, больных, детей — всех, кто по состоянию здоровья работать не может. Плюс пособия по безработице для тех, кто не может найти работу, хотя хочет и старается. Да: медицинские страховки, бесплатная медицина для бедных, всеобщее школьное образование, государственное — бесплатно; и так далее.
Но и в любом реально существовавшем социализме есть элементы капитализма. Это обязательные следствия неизбежной социальной иерархии: начальники получают больше денег и имеют больше благ — специальные для функционеров режима больницы, санатории, автомобили, магазины с товарами, недоступными массам. При капитализме доступ к благам и уровень жизни определяется деньгами — при социализме статусом в иерархии и объемом власти.
При капитализме деньги конвертируются во власть и все блага. При социализме власть конвертируется во все блага, в том числе деньги.
Капитализм со временем порождает изобилие. Изобилие порождает иллюзию того, что возможно желательное благоденствие для всех — благородную тягу к социализму как равенству.
Социализм быстро порождает диктат государства, бедность и крушение экономики. Бедность рождает апатию у слабых и жажду свободы у сильных — свободу работать как сам хочешь, можешь и понимаешь, рассчитывая подняться вместе со страной. Жажда свободы порождает тягу к капитализму.
А сейчас, глупые люди, пиздец вам с вашей цивилизацией. Как пришел конец моему Эфесу, потом всей Элладе, всей Великой Греции. Не было мне понимания среди глупцов и не будет — так судили боги. Участь Трои и судьба Кассандры — это культурно-исторический архетип, как сказали бы многоученые ослы в ваших академиях.
Наследники персов, варвары, оккупировали мою родину; я удаляюсь в дальние горы, у людей с Востока они называются Тибет. То высочайшие вершины мира. И там в размышлениях и беседах с богами окончу я свои дни. Быть может, мне суждено обрести там, среди вечных снегов над облаками, утраченное здоровье души и тела.
Глава 3. Демиург и его план