Колокольчик, привязанный к двери, тихонько ойкнул, когда наши герои тихонько закрыли дверь, и из коморки в углу показалась заспанная, опухшая физиономия Саныча.
- Ага, я слышал тебя можно поздравить, - Саныч раскрыл свои могучие объятья и бросился на Ивашку. Тот еле устоял на ногах, но всё же выдержал этот наплыв эмоций или навал чувств.
Саныч тем временем разжал тиски дружбы и бережно поставил боцмана на пол, затем он всем корпусом повернулся к Дюшке и протянул тому свою огромную ладонь, пухлую с коротенькими, толстенькими пальцами и широченными перстнями почти на всех пальцах.
- Привет, юнга! У меня для тебя есть сюрприз, даже два, - беспечно махнул продавец чудес и извлёк из бездонных карманов комбинезона: серебряную табличку, при виде которой наши искатели озадаченно переглянулись, и шкатулочку, сделанную из морской раковины.
- Вот дарю, - Саныч протянул эти сокровища Дюшке и любовался произведённым эффектом.
- А что это, - гномик сделал вид, что с удивлением разглядывает табличку, при этом он, однако успел подмигнуть Ивашке – «Молчи, мол».
- А, тролль, его знает! – «Обжора» пожал своими могучими плечами. – Вчера наводил порядок вон в том углу, - и он махнул рукой на заваленный почти до потолка угол – И вот нашёл, наверно ещё от моего отца осталось, я в тот угол лет десять не заглядывал. Правда, красивая. Я ведь знаю у тебя дома целый музей всякой всячины, когда будет столько же мусора, сколько и у меня, тоже магазинчик откроешь, - и толстяк залился пронзительным хохотом. Щёки его так и подпрыгивали при этом. Дюшке показалось даже, что когда сам Саныч уже перестал смеяться, щёки его продолжали смеяться отдельно от хозяина. Гномик прижал драгоценную пластину и отошёл подальше от Обжоры, боясь, что его разлучат с подарком и тайна останется не раскрытой.
- Саныч, я к тебе по делу. Нет ли у тебя карты южной части Тёплого океана? - Ивашка решил, что пора брать инициативу в свои руки.
- Как же нету, почему нету? У меня всё есть, кроме жены и денег, - И Саныч полез в заваленный всяким хламом угол. На свет стали появляться по очереди, бескозырка, знаменитые погоны капитана Барата, боцманский свисток в виде дракона, чучело маленькой акулы и, наконец, стали появляться карты. Саныч мельком просматривал их, и всё, что касалось Тёплого океана, откладывал в сторону. Вскоре у ног Ивашки выросла приличная гора из карт самого различного формата. Обжора удовлетворённо крякнул и вылез из угла.
- Выбирай, - сделал он приглашающий жест.
Теперь настала очередь Ивашки перекладывать сокровища толстяка с места на место. Сначала боцман отложил в сторону все карты, где была северная часть Тёплого океана, затем забраковал те, где масштаб был слишком большой. В результате у него осталось пять карт. Одну Ивашка взял, так как она показывала течения и ветра, дующие в южной части Тёплого океана. Вторая представляла окрестности острова «Медузы». Третья изображала океан к юго-западу от «Медузы». Четвёртая показывал землю, начинающуюся за Тёплым океаном, и была с надписями на языке жёлтых баньши. А в пятую Ивашка так и впился глазами. Карта так же изображала окрестности острова «Медузы», а надписи на ней были или это Ивашке только показалось, сделаны на том же языке, что и загадочные пластины.
- Ну, вот эти я, пожалуй, куплю, - боцман поднял с пола выбранные карты и протянул продавцу.
Обжора Саныч внимательно их осмотрел и перевёл взгляд на моряка.
- Слушай, Ивашка, это, конечно, не моё дело, но странные ты выбрал карты. Уж не собираешься ли ты плыть на острова к югу от Медузы? Не хорошее это место, где-то там гнёзда драконов, ну да ты сам знаешь, - Саныч пощёлкал на счётах и подвёл итог. – Пятьдесят три дублона, сам понимаешь две карты очень древние, раритеты.
Цена была огромная – это было почти месячное жалование Ивашки, но деваться было некуда, все знали, что если Обжора назначил цену, сколько не торгуйся, он не сбросит не одного дублона. Боцман полез в кошелёк и расплатился с торговцем. Кошелёк при этом заметно похудел. Обжора свернул карты в трубку и засунул в неизвестно откуда вдруг появившийся тубус из кожи дракона, протянул его Ивашке.
- Чувствую я, ты далеко собрался моряк, и не в добрые края твой путь, пусть этот футляр из мёртвого дракона послужит тебе талисманом и защитит от драконов живых, – Саныч даже сам прослезился от такой проникновенной речи. Обняв на прощание Дюшку и, дав ему длинную сосательную конфету, он уплыл в свою каморку, оставив наших героев, одних в своём музее морских странствий.