Бар «Пикколо Мондо» находился в Литтл Итали. На следующий день вечером Марко вошел в бар и через толпу посетителей прошел к стойке.
— Я ищу Сандро Альбертини, — сказал он бармену.
— В задней комнате.
Воздух был сильно прокурен. На стене красовалось очень плохое изображение неаполитанского залива. Марко подошел к двери, на которой висела табличка «Служебное помещение» и постучал. Через какое-то время громила, не менее двухсот пятидесяти фунтов весом, чей расплющенный нос сразу же выдавал его профессию, открыл ему дверь. Он вопросительно посмотрел на Марко.
— Я хочу видеть Альбертини, — сказал Марко. — Меня прислала Рената.
Бывший борец ничего не сказал. Он отступил на шаг в сторону, и Марко вошел в комнату.
— В русском языке, — сказала средних лет преподавательница в устрашающе сидящем на носу пенсне, — нет определенного артикля, как в английском.
Она взяла в руки учебник и стала приводить примеры. Сидя в классе в третьем ряду учеников, Джейк Рубин внимательно наблюдал за ней.
— Мистер Рубин, пожалуйста!
Джейк встал:
— Да, мэм!
Учительница взяла в руки пачку бумаг:
— Что я держу?
В ответе Джейк сделал ошибку на долготу звука, и учительница терпеливо объяснила это ему.
— Очень важно, чтобы вы правильно произносили слова.
Учительница, мисс Тависток, изучала русский в течение восьми лет, когда жила в Петербурге и работала гувернанткой у детей Великого князя Алексея. Она еще раз повторила, как должны произноситься отдельные слова.
«О, Боже, —подумал он. — Неужели я когда-нибудь выучу? Да. Я выучу! Я должен!»
В западной части Четырнадцатой улицы всегда толпились нью-йоркцы. Было чудесное осеннее утро. Жара спала под напором холодных ветров из Канады, и нью-йоркский воздух, который иностранцы сравнивали с шампанским, вдыхался с наслаждением.
Через несколько зданий от школы по изучению языка Д. Гриффитс поставил двухсерийную комедию с Крошкой Мэри [15], не подозревая, что через десять лет он станет самым известным режиссером в мире, а она — кумиром всей Америки, зарабатывающей в год более миллиона долларов. Глории Свенсон [16]было десять лет, и она жила со своими родителями на военной базе Ки Вест. В Белом доме установили огромную ванну для огромного нового президента Уильяма Говарда Тафта. В Англии Эдуард VII наслаждался последним годом своей жизни, а в России императрица Александра пила чай с Распутиным, в то время как его будущий убийца, сказочно богатый князь Феликс Юсупов, танцевал в загородном поместье недалеко от Лондона. В Вене наследник Австро-Венгерского престола эрцгерцог Франц-Фердинанд был раздосадован из-за того, что император Франц-Иосиф не позволял морганатической жене Франца-Фердинанда сидеть в опере в императорской ложе. Там же, в Вене, была впервые исполнена Девятая симфония Малера, «Электра» Штрауса, а Фрейд читал свои лекции. В Швейцарии Ленин издал «Материализм и эмпириокритицизм». А в Детройте Генри Форд представил свою модель «Т». Блерио перелетел на моноплане Ла Манш, Пири достиг Северного полюса, Эрлих изготовил сольварзан, излечивавший сифилис. А Рахманинов совершал турне по Америке, исполняя свой имевший бешеный успех Второй концерт для фортепьяно.
А Джейк Рубин оттачивал свое мастерство в английском языке, читая Шекспира, чтобы иметь возможность положить слова на музыку, которая не замолкала у него в голове.
Когда закончились занятия в школе по изучению языка, он вышел на улицу и услышал громкое «хип-хоп, хип-хоп». Это был гудок сверкающего белого грузовика, припаркованного рядом со школой к обочине тротуара, а в открытой кабине сидел Марко и махал ему рукой.
Джейк направился в его сторону.
— Как тебе это нравится?
— А чей это?
— Мой! Смотри на боку.
Джейк посмотрел и увидел, на боку машины было написано черными буквами:
«ГРУЗОВАЯ КОМПАНИЯ САНТОРЕЛЛИ».
— Залезай, я тебя покатаю.
Джейк забрался внутрь. Марко завел машину, грузовик рявкнул и двинулся по Четырнадцатой улице.
— А где ты взял деньги? — прокричал сквозь шум Джейк.
— Нашел инвестора. Разве не здорово? Я могу иметь чистыми двадцать долларов в день, доставляя продукты в Лонг Айленд!
— Смотри вперед!
Марко едва не прозевал машину, которая выскочила прямо перед ним. Рассмеявшись, он погнал грузовик в западную часть города, то врезаясь в самую гущу транспорта, то стараясь вырваться так резко, что Джейк вскоре стал опасаться за свою жизнь.
— Марко, помедленней, — кричал он.
— Зачем? Эта штуковина может давать сорок миль в час, — ответил Марко.
Авария произошла на Десятой авеню. Лопнула левая передняя покрышка, грузовик вышел из-под контроля, а в бок его ткнул какой-то Олдсмобиль, заставивший грузовик закрутиться на месте. Бок был помят. Ни Марко, ни Джейк не пострадали, но, когда они вылезли, чтобы осмотреть пострадавший корпус, свидетельства экспертов не потребовалось, чтобы убедиться, что грузовику пришел конец.
Сандро Альбертини, двадцатидевятилетний, элегантный, хорошо одетый красавец, имел садистские наклонности. Когда он сидел за столом и наблюдал, как корчился Марко, он мог почти ощутить запах страха — и это доставляло ему удовольствие.
— Значит, с грузовиком все кончено, — произнес он по-итальянски. — Всего один день — и грузовик разбит. Ты дурак, Санторелли. Хуже того, тебе не везет.
— Дай мне еще один шанс, — сказал Марко. — Ссуди мне еще двести долларов.
— Зачем? Чтобы ты тоже просадил их? Я не дурак, — ответил Сандро.
— Но я не смогу вернуть тебе эти двести, если не куплю другой грузовик. Я ушел со стройки. Ты должен дать мне еще один шанс!
— Заткнись, Санторелли! Ты — неудачник!
Он сделал знак Паоло. Бывший боксер-призер, стоявший позади Марко, достал из кармана дубинку и стукнул ею Марко по затылку.
— Посади его на полчаса на радиатор, — сказал Альбертини. — Может, это вложит ему мозги.
Когда Марко пришел в сознание, его голова раскалывалась от боли, а сам он находился в грязной подвальной комнате без рубашки, с руками, привязанными к водному радиатору, и заткнутым ртом. Паоло включил радиатор.
— Ты хорошенько поджаришься, — сказал он по-английски, криво усмехнувшись и обнаружив при этом отсутствие двух передних зубов. — Как кальмар.
Он подавил смешок и пошел в другой конец комнаты, чтобы усесться там на деревянный стул и наблюдать. Радиатор свистел и булькал по мере нагревания. Спина Марко, прижатая к металлическим ребрам, начала ощущать жар, сначала терпимый; затем жар стал увеличиваться со скоростью, которая радовала жильцов наверху, а Марко переполняла ужасом. Паоло закурил сигарету, прихлопнул ногой таракана и продолжал наблюдать за ним.
— Босс не любит неудачников, — сказал он, как бы продолжая разговор. — А тебя он считает неудачником номер один. Ты — просто тупая свинья.
Снова улыбка.
Теперь радиатор был уже горячим. Марко напрягся, чтобы отделиться от него. Веревки позволяли отделить кожу спины от раскаленного железа, но тогда руки прижимались плотно к краям радиатора, и кожа рук медленно поджаривалась. Боль стала невыносимой. Пот лился с него градом, Марко пытался вытолкнуть кляп и закричать в агонии, и все оттягивался и оттягивался от радиатора…
— У тебя осталось еще пятнадцать минут, — улыбнулся Паоло, поглядев на часы. — Ну как? Интересно?
Перед тем, как потерять сознание от боли, в мозгу у Марко четко высветилось:
«Я не неудачник! Я не тупой!»
Они выбросили его из машины на дорогу недалеко от Ист Ривер, швырнули вслед за ним рубашку и укатили. Это было в девять часов вечера, и хорошая погода утра обернулась холодной промозглостью. Марко лежал на тротуаре, раскинув под дождем руки. Ожоги на внутренней стороне рук нестерпимо горели, и он знал, что будет испытывать страх всю оставшуюся жизнь. Голова все еще трещала от удара дубинкой, от боли его подташнивало.
«Когда-нибудь я им отплачу, —думал он. — Когда-нибудь я стану важным лицом и тогда отплачу этим негодяям…»