Кроме того, во многих случаях трудно установить, что же имело место: случайный перенос растения человеком или же естественное его распространение. Многие растения могут благодаря своим природным свойствам проникать почти всюду; это споры или семена, которые переносятся на большие расстояния ветром или на перьях и лапках морских птиц, или, поскольку они способны сохраняться в соленой воде, океанскими течениями. Такие растения составляют основную часть прибрежной флоры всех островов, разбросанных в тропических областях Тихого океана. Другие растения, особенно огородные сорняки, явно следуют за людьми как непрошеные спутники. Однако я не в силах решить в каждом отдельном случае, что же было в действительности. Мне кажется, что около трети всех растений Ифалука попало сюда естественным путем, треть завезена преднамеренно, а остальные занесены человеком случайно.
Животный мир океанических островов (если не говорить о птицах) очень скуден, что вполне объяснимо. Тихоокеанская крыса перебралась на Ифалук вместе с человеком, как говорится, без приглашения, а люди в свою очередь завезли сюда кошек и индийских варанов, чтобы уничтожать крыс. Свиньи, куры, собаки и кошки — вот и весь список завезенных на остров животных. Ползающие повсюду мелкие ящерицы, по-видимому, прибыли в качестве непрошеных пассажиров на океанийских каноэ.
Что касается насекомых, то о них, как и о растениях, трудно сказать, каким образом они попали сюда. На Ифалуке всего два вида бабочек, причем бабочки эти хорошо летают и распространены по всей Микронезии; стрекозы тоже добрались до Ифалука главным образом собственными силами. Но большое число разновидностей докучливых мух, как мне кажется, проникло на Ифалук вместе с людьми на каноэ.
Насекомых на Ифалуке затмили раки-отшельники, бесчисленные полчища которых ползают по всему острову. Мы предполагаем, что они выполняют здесь роль «мусорщиков» вместо насекомых. Поскольку последние до Ифалука не добрались, крабы-отшельники выползли из моря на сушу и, не найдя конкурентов, быстро размножились.
Однако я начал писать о растениях, а не о насекомых или раках-отшельниках. Все ифалукцы — хорошие садоводы и огородники, они с удовольствием достают семена новых растений и пытаются выращивать их на своем атолле. Особенно отличалось хозяйство Буэннау, на плантациях которого росли самые разнообразные растения. Я думаю, что у нас в Америке женщины хозяйства Буэннау были бы председательницами местных клубов садоводов. Эти дамы добры и общительны, они разрешили нам взять для коллекции черенки разводимых ими редких растений.
Постепенно, по мере того как расширяли исследования и пытались составить карту распространения различных видов растений на атолле, мы пришли к заключению, что человек был подлинным творцом зеленых насаждений острова. Пожалуй, это даже неизбежно в условиях, когда двести шестьдесят островитян живут на участке земли площадью в полмили.
Я вовсе не хочу сказать, что вся территория атолла была под обработкой. Ифалукцев, например, не интересовало, что растет на северной оконечности Фаларика или вдоль гребня коралловых глыб. Но даже в таких случаях определить общий характер растительности можно было только с учетом человеческой деятельности (или ее отсутствия). Преднамеренное вмешательство человека (вырубка «нежелательных» деревьев, выборочное использование «желательных» и посадка таких растений, как хлебное дерево и кокосовые пальмы) наблюдалось почти на всей территории острова, и об этом нельзя было забывать.
На основе аэрофотоснимков, дополненных нашими исследованиями, мы могли установить общую картину использования земли на атолле. Но нам хотелось иметь более точное описание отдельных участков, отобранных нами в качестве образцов. Одним из таких участков была тропинка, которая пересекала Фаларик почти по прямой линии, проходя мимо сарая для каноэ хозяйства Фан Ни Ва, расположенного на берегу лагуны примерно посередине острова. Вдоль этой тропинки были вырыты четыре колодца для исследований Арноу. Мы ломали голову, каким образом составить «профиль» растительного покрова.