Болото на Фалалапе являлось житницей атолла. На нем отлично росли оба вида таро — уот и пулакс. Каждое хозяйство атолла имело право на один из участков болота. Все работы на болоте выполнялись женщинами. Существовал даже обычай, по которому мужчинам не разрешалось заходить на болото, вероятно чтобы они не отвлекали огородниц от работы. Нам пришлось получить особое разрешение от вождей, чтобы Яни и Бакал могли пойти вместе с нами на большие плантации таро, где мы хотели собрать образцы растущих там сорняков. Однако на этот раз от наших помощников было мало пользы: они то и дело обращались к женщинам, чтобы узнать, как называется растение и для чего его используют.
Интересно, что мужчины, как правило, не знали, что такое бвол, как на Ифалуке называют большие болота, где посажено таро. Это был женский мир. Мир тяжелого труда — прополки, пересадки, уборки урожая — в душной застойной атмосфере центрального Фалалапа, куда сквозь густую, окружающую болота растительность не доходит постоянный бриз, который делает такой приятной для пребывания большую часть атолла.
И все же даже в этом подернутом туманом болоте я не смог попять, работают женщины или развлекаются. Выращивание таро — явно один из основных видов хозяйственной деятельности островитянок. А по краям болот они разводят огромное количество цветов. Это гибискус, канны, имбирь. Каждое утро женщины отправляются на болото обрабатывать и собирать таро, однако и цветам уделяют много времени. А возвращаясь с корзинами, наполненными «хлебом насущным», они всегда несут цветы, из которых плетут прекрасные марсмаре — гирлянды. Следует ли это тоже называть работой?
Фалалап — овальный остров, по форме совсем не похожий на длинный и узкий Фаларик; он имеет небольшой лагунный берег, но зато сильно выдается в океан, нарушая ровный круг атоллового рифа. Фалалап, как и Фаларик, имеет свою «большую дорогу». Она делает кольцо по острову, окружая болото и обеспечивая к нему удобный подход.
Когда на Фалалапе все колодцы были готовы, работы переместились на безлюдный островок Эллу. На нем не было тропинок, поэтому мы пересекли его прямо посередине, отметив места, в которых следовало выкопать три колодца. Дон с Яни продолжали заниматься изучением растительности, составляя список растений, встречающихся вдоль этой трассы. Я же, как всегда, бродил вокруг с фотоаппаратами.
Мы думали, что на Элле сможем получить некоторое представление о том, каков же не тронутый человеком растительный покров, однако ошиблись. Остров был покрыт довольно однообразными густыми зарослями невысоких деревьев, в основном трех видов: Morinda citrifolia, Allophylus timorensis и Premna corymhosa. Причина этого однообразия стала нам понятна, когда Том рассказал, что как раз перед войной японцы приказали жителям Ифалука расчистить остров Эллу под плантацию кокосовых пальм. Ифалукцы действительно расчистили часть острова, а вот японцы не успели разбить там плантацию, так как их господству вскоре пришел конец. Таким образом, перед нами была вторичная поросль, примерно десятилетнего возраста. На Элле росло много кокосовых пальм и хлебных деревьев, но они мало интересовали ифалукцев, так как Фаларик и Фалалап обеспечивали жителей всем необходимым.
На Элле, по-видимому, никто никогда не жил. Ифалукцы объясняли это отсутствием пресной воды. Однако при рытье колодцев мы, ко всеобщему удивлению, обнаружили пресную воду; правда, тогда был сезон дождей, а в сухой период, с декабря по апрель, дело могло обстоять по-иному.
И все же отсутствие человека на Элле бросалось в глаза. В первый же день мы натолкнулись на краба — пальмового вора. Его нашел Том и, обрадовавшись находке, позвал нас. Мы никогда не видели таких крабов ни на Фаларике, ни на Фалалапе. По всей вероятности, люди не давали там этим большим и вкусным крабам возможности размножаться.
Краб, найденный Томом, прятался в поре под корнями большого дерева Premna. Было видно, как он копошился там, перебирая большими голубоватыми ногами и клешнями. Собрав пучок сухих пальмовых веточек, Том поджег их у норы, чтобы выкурить из нее хозяина, а я стоял рядом с фотоаппаратом и фотовспышкой, готовый запечатлеть происходящее. Костер получился чудесный, дыма было много, но краб отказался сдвинуться с места и в конце концов был извлечен по частям, полуизжаренный.
Яни нашел другого краба, поменьше, в дупле соседнего дерева Premna и, расколов сук, сумел извлечь его целиком.