Из советских исследователей несколько иного мнения придерживается лишь автор историко-этнографического очерка «Рюкюсцы», опубликованного в сборнике «Народы Восточной Азии» (М.—Л., 1965), Ю. В. Ионова. «Рюкюсцы — особая этнографическая группа, живущая в Японии, в прошлом представлявшая собой близко родственную японцам народность, — писала она. — До сих пор, несмотря на далеко зашедшие процессы ассимиляции, рюкюсцы сохранили языковые особенности, национальные обычаи и быт». Судя по тексту очерка, где упоминается о национальных чертах в культуре рюкюсцев, национальных традициях, национальных блюдах, национальных костюмах… автор все же считает их национальным меньшинством. Дело только в терминологии.
В силу уже изложенного возникает вопрос, когда же могла произойти трансформация народности в «этнографическую группу». По словам П. Ю. Шмидта, даже на Амамиосиме по-японски нужно было изъясняться через переводчиков. Но этот остров был присоединен к Японии на 270 лет раньше Окинавы. Через двадцать лет после Шмидта следов этой трансформации не обнаружил на Окинаве Б. Л. Горбатов. Затем были долгие годы американской оккупации. Правда, в последнее время главным образом благодаря телевидению там значительно расширяется сфера применения японского языка.
В упомянутой работе Ю. В. Ионова называет рюкюский язык диалектом японского. Так ли это? По мнению известного советского этнографа С. А. Арутюнова, его можно считать особым, хотя и близко родственным японскому языком. Вот что писал в своей статье «Рюкюские и японские диалекты» японский исследователь Ю. Уэмура: «Разница между двумя языками настолько велика, что любые из их диалектов взаимонепонятны и никакого промежуточного языка не существует». Он, а также другой известный в Японии лингвист С. Оригути высказываются за наличие японо-рюкюской языковой семьи. Один из ведущих японских ученых в этой области С. Хаттори признал, что термин «рюкюский диалект» оправдан лишь постольку, поскольку в качестве официального языка на островах Рюкю используется японский. То есть вовсе не по научным критериям.
С другой стороны, не совсем точными представляются понятия окинавская культура и окинавский язык, которыми пользуются американские этнографы У. Лебра, Д. Херринг, Т. Марецки. Население островов Мияко, Яэяма, Амами имеет такие же жилища и хозяйственные постройки, обычаи, например, татуировки у женщин, религиозные верования, носит такую же одежду и по физическому типу не отличается от жителей острова Окинава. Словарный состав диалектов рюкюского языка, на которых говорят на удаленных от Окинавы островах, лишь незначительно расходятся с диалектом Нахи. По данным японского лингвиста И. Нариты, около девяти десятых слов у них общие, хотя фонетические различия делают их взаимонепонятными.
Из научной проблемы вопрос о национальной принадлежности рюкюсцев был превращен правителями милитаристской Японии в мелкую фишку для политической игры. Рюкюсцы с самого начала были объявлены японцами, а их язык диалектом японского языка. Все это должно было оправдать их принудительную японизацию, или, как ее называют в японской литературе, «одинаковизацию». Даже невинные исследования местных искусств и ремесел рассматривались как пропаганда сепаратизма. Кроме того, тезис об отсутствии у японцев родственных народов — один из столпов бредовой теории реакции о их национальной исключительности и превосходстве над всеми прочими нациями. Эти идеи вдалбливались в умы подрастающего поколения и на Окинаве. Многие усвоили, что неяпонцы — люди второго сорта.
Япония не единственная капиталистическая страна, где правящие круги не признают наличия национальных меньшинств. Так, например, обстояло дело во франкистской Испании, так и сейчас продолжают считать во Франции, где статистика делает исключение лишь для Эльзаса и Лотарингии, учитывая в переписях язык их населения.
За подобными примерами необязательно ходить далеко. Достаточно взглянуть на этнографическую карту Российской империи в томе 55 «Энциклопедического словаря» Брокгауза и Ефрона, изданного в 1899 году. Попробуйте отыскать на ней белоруссов или украинцев, когда на заселенных ими районах написано «русские»…
КАМНИ, ЛЕГЕНДЫ И ФАКТЫ
Разрезанная пополам, широкая красно-белая лента легла на горячий асфальт. Все еще держа в руках ножницы, 102-летняя Мадзуру Кокэн первой шагнула под оранжевый шатер Южных ворот выставочного городка «Экспо-75 — Мировой океан». Ей, как старейшей долгожительнице, Окинава доверила почетную миссию его открытия.
Накануне местные газеты всерьез предлагали разделить историю Окинавы на два периода — до 19 июля 1975 года, дня открытия выставки, и после. Считалось несомненным, что международная океанографическая выставка поможет покончить с бедностью и вынесет префектуру в число преуспевающих. Ставка делалась прежде всего на приток туристов с основных островов и из-за рубежа. Не знаю, что думала по этому поводу Мадзуру Кокэн, чья жизнь вместила целый век истории префектуры, полный страданий, лишений и несбывшихся надежд. У нее, судя по всему, было праздничное настроение, и улыбка скрашивала глубокие морщины, оставленные прожитыми годами.
У гидов вскоре установился хороший обычай устраивать друг для друга экскурсии. Мне самому довелось знакомить с нашей экспозицией двух девушек из окинавского павильона. Поэтому, направляясь туда, я вполне рассчитывал на ответную любезность. И не ошибся.
Окинавский павильон стоял прямо на берегу моря — приземистый одноэтажный дом с типичной для рюкюской архитектуры пирамидообразной четырехскатной крышей из красной цилиндрической черепицы. Вход охраняли каменные статуи собакольвов (сиси). Согласно поверью, они защищают дом от злых духов.
Рюкюский собаколев сиси
Внутри я встретил одну из моих экскурсанток. На девушке было голубое форменное кимоно, почти без рисунка, если не считать крестиков из черных и белых нитей. Не стану пересказывать того, что услышал. Это был захватывающий рассказ о преодолении маленьким народом страшных стихийных бедствий, трудных путешествиях его мореплавателей в дальние страны, формировании культуры, перенявшей многие достижения соседей, но сохранившей свою самобытность. Словом, краткий экскурс в славное прошлое.
Сам павильон представлял собой небольшой историко-этнографический музей. Среди экспонатов я увидел погребение 18-тысячелетней давности, старинные глиняные горшки, модели средневековых кораблей, традиционные снасти рыбаков, изображения сцен народных праздников. Никак не были представлены современные достижения префектуры в освоении морских ресурсов и исследования ее океанологов — основная тема всей выставки. Здесь Окинаве нечего рекламировать. Сорок седьмая (последняя в списке) префектура Японии — последняя и по развитию экономики, науки, просвещения, медицинского обслуживания. Почему?
Ответить на вопрос можно, лишь изучив историю этого островного края. Она таит в себе много интересных фактов, но немало их, по-видимому, останется неизвестными: в пожаре второй мировой войны были полностью уничтожены архивы королевства Рюкю, где хранились бесценные документы. В мирные времена, по словам американского историка Джорджа Керра, архипелаг разделял судьбу многих удаленных уголков, слишком маленьких и бедных, чтобы привлекать внимание ученых и журналистов.