С исчезновением главных архивных источников возросло значение дневников и заметок путешественников, посетивших острова в разные времена. Один из наиболее интересных рассказов о королевстве Рюкю принадлежит перу И. А. Гончарова, побывавшего там за четверть века до присоединения его к Японии.
Я любовался тем, что вижу, и дивился не тропической растительности, не теплому, мягкому и пахучему воздуху — это все было и в других местах, а этой стройности, прибранности леса, дороги, тропинок, садов, простоте одежд и патриархальному, почтенному виду стариков, строгому и задумчивому выражению их лиц, нежности и застенчивости в чертах молодых; дивился также я этим земляным и каменным работам, стоившим столько трудов: это муравейник или в самом деле идиллическая страна, отрывок из жизни древних. Здесь как все родилось, так, кажется, и не менялось целые тысячелетия. Что у других смутное предание, то здесь реальность, чистейшая достоверность. Здесь еще возможен золотой век.
Так писал И. А. Гончаров в 1854 году. Были ли у него основания говорить о том времени на Рюкю как о «золотом веке»? Действительно ли остановилось здесь время? Расстанемся на время с Гончаровым и перелистаем первые страницы истории острова.
В литературе встречаются две легенды о сотворении Окинавы, и обе они связаны с крошечным островком Кудака, расположенным в трех милях от ее самой южной точки — полуострова Тинэн. Как утверждает первая легенда, там поселились божественные брат и сестра — Синери-кю и Амами-кю. Пролетавший ветер занес семя жизни к Амами-кю, и она родила трех детей. Старший сын стал первым правителем рюкюсцев, дочь — первой жрицей, а младший сын — первым крестьянином. Огонь, необходимый для приготовления пищи, они добыли во дворце дракона, на морском дне. С Кулаки люди переселились на Окинаву и другие острова, чтобы наслаждаться плодами своего труда и давать жизнь новым поколениям.
Другая легенда, повторяя начало первой, далее говорит, что люди долгое время жили в пещерах и на полях. Среди них появился «божественный внук» (тэн-тэйси), у которого было три сына и две дочери. Первый сын основал династию Тэнсонов, второй стал князем, а третий — первым крестьянином. Старшая дочь стала первой верховной жрицей, а младшая — жрицей общины (нуру).
Примечательно, что вторую легенду (распространял и поддерживал королевский двор. Навязывая подданным идею о божественном происхождении трона, князей, жриц и о предначертанной богами доле земледельца, он рассчитывал укрепить свою власть. Небезынтересно, что обе легенды говорят не о переселении людей с каких-то далеких земель, а о возникновении жизни непосредственно на островах Рюкю. Вероятно, это обстоятельство свидетельствует о долгой изоляции рюкюсцев от других народов. В пользу такого предположения говорит и миф о «дороге к земле богов».
Я вспомнил этот, миф, когда смотрел на удалявшийся берег из иллюминатора самолета, взявшего курс на Токио. Не было видно той самой черточки, где кончается море и начинается небо. Сплошная голубая масса прерывалась только высокими шапками облаков, издали походивших на заснеженные вершины гор. Земля с густыми темно-зелеными джунглями, красными пирамидами крыш крестьянских хижин, правильными квадратиками полей сахарного тростника, ярко-желтой линией пляжей, холмами, ощетинившимися рядами ананасовых кустов неумолимо уходила вниз. Постепенно исчезал и контраст между бирюзовыми отмелями и синим глубоководьем. Но еще долго была видна белая нить прибоя, которая то подходила почти к самым громадам береговых скал, то удалялась в открытое море. Это волны встречали на своем пути коралловые рифы, со всех сторон окружившие Окинаву. (Когда-то очень давно рюкюсцы верили, что далеко за горизонтом лежит прекрасная земля богов «Нирай канай», откуда к людям приходит счастье. Рифы они считали дорогой, ведущей на эту землю.)
Развитие мореплавания уже давно поколебало веру в сказочную землю богов. Чуть более трехсот лет назад рюкюские короли перестали совершать регулярные паломничества на «колыбель человечества» — Кудаку. Остров не считается живописным. Тайфуны почти не оставили на нем больших деревьев, на неприветливых скалах нет ни густого кустарника, ни сочной травы.
Археологам не удалось подтвердить мифы о Кудаке научными находками. Самые древние следы пребывания человека датируются там VIII веком нашей эры, тогда как на полуострове Тинэн культурный слон старше середины II тысячелетия до нашей эры. Самое древнее погребение найдено в местечке Минатогава, на юге Окинавы. Ему восемнадцать тысяч лет.
Первые письменные сведения об островах Рюкю появились в начале VII века нашей эры в Китае. Эти острова назвали тогда «Землей бессмертных счастливцев». Ходили легенды, будто жившие там люди были сделаны из золота и серебра. Но главным, что прельщало китайских императоров, был секрет бессмертия. Экспедиция 607 года закончилась безрезультатно. На следующий год восточные острова были найдены. Однако захваченные там пленники оказались простыми смертными. Первый японский посол в китайской столице определил тогда, что они очень похожи на жителей острова Яку, лежащего к югу от Кюсю.
К 1186 году завершилось объединение всей Окинавы под властью короля Сюнтэна. 51 год он правил страной из замка Урасоэ, чьи развалины возвышаются неподалеку от Нахи. Его сын Сюмба-Дзюнки унаследовал престол в 1237 году. Он стал известен тем, что впервые ввел в королевстве письменность, за основу которой была взята японская фонетическая азбука (кана). Другим великим достижением монарха была постройка замка Сюри. Марко Поло, находясь в Китае, был первым европейцем, услышавшим рассказы о диковинных островах Рюкю и «бессмертных счастливцах».
Многое и сейчас остается неясным в ранней истории королевства. Даты, имена и подробности отдельных событий не могут быть достоверно подтверждены. Несомненно лишь, что к XIV веку сила отдельных князей возросла настолько, что они стали ставить под сомнение прерогативы королевской власти и стремиться к созданию крошечных самостоятельных государств. Это подтверждается множеством феодальных замков, разбросанных по всей Окинаве. Стены их — свидетели давних сражений. Многие стали опорными пунктами японской армии во время жестоких боев последней войны и сильно пострадали от снарядов и бомб. Мало что, например, осталось от замка Одзато (южнее нынешней Нахи): не сохранились старинные жилые постройки, исчез глубокий колодец, снабжавший осажденных пресной водой.
Некогда море подходило к — самым воротам замка Одзато, и его властелин мог принимать купеческие суда и рыбацкие лодки в надежно защищенной гавани. В 1314 году он провозгласил себя королем Нандзана (досл. Южное нагорье) — южной части острова Окинава. Несмотря на сравнительно небольшую территорию и бедность ресурсов, это королевство просуществовало около столетия: настолько сильны были его дружины и крепки стены Одзато.
Замок Накидзин, бывшее владение короля Хокуд-зана (досл. Северное нагорье), — вернее его развалины, стоят всего в пятнадцати километрах от территории «Экспо». Во время праздника бон (поминовение усопших предков) нам сообщили, что в замке состоится главная церемония праздника с ритуальными танцами. Мы не смогли устоять перед соблазном посмотреть такое зрелище.
Шоссе было забито машинами, и добраться до поворота к замку удалось лишь поздно вечером. Дорога петляла, забираясь все выше и выше, и вдруг оборвалась возле широких каменных ворот-торий. Лучи фар уперлись в потемневшие каменные столбы и двойную перекладину, крылья которой выступали метра на два с обеих сторон. Такие ворота в Японии стоят перед каждым синтоистским храмом. Но в замке нет храма. Здесь совершают молебны рюкюские жрицы. Тории поставили для отвода — глаз японских властей. За воротами — ни огонька, ни звука. Лишь поблескивали при свете луны развалины уходивших в темноту стен. С высоты крепости был хорошо виден поселок Накндзин, где жили потомки крестьян, некогда гнувших спину на хозяина.
В тот вечер они действительно танцевали, но не в замке, а на широкой площадке возле главной улицы поселка. Посредине — была выстроена деревянная башня, на верхнем помосте ее разместились музыканты. Джамнсэн, рюкюский трехструнный музыкальный инструмент, обтянутый змеиной кожей, и небольшой барабан наигрывали несложную ритмичную мелодию. И стар, и млад, кто в джинсах, кто в праздничном кимоно, двигались по кругу, останавливаясь время от времени, чтобы проделать очередные па. Их танец, на мой взгляд, ничем не отличался от рюкюских народных танцев, которые мне приходилось наблюдать на сценах «Экспо». Их исполняют на Окинаве по случаю любого веселья. Джамисэн и барабан нередко появляются и на полях во время уборки урожая. Может быть, за эту любовь скрашивать нелегкий труд музыкой, песней и танцем прозвали местных жителей «бессмертными счастливцами».