В Якумуре Хинако пошла в первый класс. Как только она закончила начальную школу,[2] ее отца, инженера-машиностроителя, перевели на работу в Канто, а через год умер в деревне дед. Бабушка, оставшись одна, перебралась к старшему сыну — отцу Хинако. Сначала бабуля регулярно навещала могилу деда, но последние лет десять она уже не в состоянии путешествовать самостоятельно. Братья и сестры отца тоже постепенно разъехались из Коти,[3] и для семьи Мёдзин деревня Якумура превратилась лишь в далекую точку на карте.
Из Сайтамы отца перевели в Тибу, так что все школьные годы Хинако прошли в бесконечных переездах. Со временем воспоминания о Якумуре потускнели, но стоило ей вернуться на Сикоку, как оказалось, что они не исчезли совсем, а лишь на время уснули. Чем дальше поезд вклинивался в горы, тем явственней просыпались дремавшие в душе воспоминания. Вот она, стоя по колено в грязи, помогает засаживать рисом поле. Вот сплавляет по реке бамбук на празднике Танабата.[4] Вот светлячок на деревенской дороге испускает последний вздох света. А вот на спортивном празднике Хинако с повязкой на голове мчит босиком по беговой дорожке.
Их школа была маленькой, не больше тридцати ребят в параллели. Где они сейчас, ее беспечные приятели по детским играм?
Белой цаплей в памяти вспорхнуло девичье лицо. Саёри…
Саёри Хиура, лучшая подруга по начальной школе. Стрижка под горшок и вытянутые миндалевидные глаза, белая, почти прозрачная кожа. Красивая девочка, но с характером, не признает ни малейшего давления. Вот она довольно улыбается. Но стоит кому-то из взрослых, купившись на эту благодушную рожицу, заговорить с ней, как улыбка мгновенно тает и лицо превращается в бесстрастную маску.
Саёри напоминала осторожную птичку, которая вспорхнет, едва к ней приблизишься. Сама же Хинако в те годы, пожалуй, больше всего напоминала тупую пугливую черепаху, запертую в громоздком тяжелом панцире и не способную выразить свои чувства. Любуясь похожей на цаплю Саёри, державшейся с необычайным достоинством, Хинако и сама мечтала стать такой.
Девочки были неразлучны, вместе взбирались на горы, бродили по речному берегу, рвали цветы. Саёри была замечательным другом, никогда не жаловалась, что с Хинако скучно, даже если та подолгу молчала. Впрочем, Саёри и сама была немногословной. Подругам хватало буквально нескольких слов. Обычно все их общение сводилось к простым фразам: «На реку пойдем?» или «Что-то есть хочется». Совсем редко они говорили о неприязни к кому-то из ребят или об отцовском наказании, но между ними никогда не возникало пространных диалогов, и уж тем более они не пытались утешать друг друга или обмениваться мыслями.
И хотя мать Хинако постоянно говорила, что они с Саёри два сапога пара, Хинако понимала — они совершенно разные. Просто обе толком не умели выразить свои чувства — вот и все сходство.
В память врезался день, когда у Саёри сдохла кошка. Зверек с вечера не вернулся домой, и девочки отправились на поиски. Саёри первой заметила лежащий у края дороги серый комочек. Кошка казалась безмятежно спящей и совершенно живой. Лишь на животе зияла огромная отвратительная дыра. Похоже, бедное животное стало добычей птиц или бродячих собак — все внутренности были выедены, среди почерневшего мяса белели ребра.
У Хинако перехватило дыхание. Пока Саёри всхлипывала, сидя на корточках перед кошкой, Хинако, в ужасе застыв позади, испытывала скорее безотчетный страх, чем сострадание. Маленькое мертвое тельце казалось восставшим из земли оборотнем, и ей нестерпимо хотелось броситься прочь от жуткого места.
— Саёри! Побежали бабушке скажем!
Но Саёри лишь отрицательно мотала головой, тихонько гладя кошку по загривку, ласково теребя хвост и окликая по имени. В конце концов она поднялась с земли и, подхватив любимицу под голову и хвост, понесла на руках. Из безвольно провисшего тела с обглоданной плотью капала мутно-желтая жижа, но Саёри, не боясь запачкать руки, отнесла кошку к обочине и уложила на траву. Затем подобрала ближайшую палку и стала рыть яму. В ответ на растерянный взгляд Хинако она объяснила, что должна сделать кошке могилу.
2
Обучение в японской начальной школе длится шесть лет, таким образом, на момент отъезда из Якумуры Хинако было двенадцать лет.
4