— А вот и шесть курносых принцесс, — провозгласил король, — краса и гордость Небесного острова.
— И в самом деле курносые, — заметила Трот, разглядывая принцесс. — Им, наверно, обидно было бы услышать такие слова?
— Почему? — удивился Круголяк. — Разве курносость — не главное украшение женщины?
— Вы так думаете? — переспросила девочка.
— Ещё бы. На нашем благословенном острове, который является центром Мироздания, курносость считается признаком породы и чистоты крови. Каждая женщина вправе гордиться таким носом.
Шесть курносых принцесс выстроились возле фонтана и презрительно разглядывали чужестранцев.
— Боже мой, Ваше Величество! — воскликнула первая принцесса. — Что за странные, уродливые существа? Из каких уголков неба их к нам занесло?
— Они уверяют, что с Земли, Лазурита, — ответил король.
— Но этого не может быть, — заявила другая принцесса. — Наши учёные доказали, что на Земле нет жизни.
— Вашим учёным придётся передумать, — фыркнула Трот.
— Но как они попали на Небесный остров? — спросила третья курносая принцесса.
— С помощью волшебного зонтика, который я у них отобрал и запер в Сокровищнице, — похвалился Круголяк.
— А что ты собираешься делать с этими уродцами, папочка? — поинтересовалась четвертая.
— Ещё не решил, — признался король. — Они такие смешные. Могли бы неплохо развлекать меня. Но недоразвитые. Пожалуй, превращу их в рабов.
— Какая от них польза? Что они умеют делать? — спросила пятая.
— Поглядим, — вяло произнёс король. — Не люблю решать впопыхах. Дай мне время подумать, Синильда. Больше всего не люблю торопиться.
— Мне пришла в голову мысль, Ваше Величество, — сказала шестая курносая принцесса, кожа которой была гораздо темнее, чем у её сестёр. — Причём пришла сама по себе, без всякой спешки. Пусть девочка станет нашей служанкой. Она будет прислуживать нам и развлекать нас, когда нам станет скучно. Остальные придворные дамы лопнут от злости. Если девочка не оправдает наших надежд, мы сделаем из неё живую подушечку для иголок.
— Ура! Блестящая мысль! — ликовали остальные пять принцесс.
А король сказал:
— Хорошо, Индига, будь по-твоему. — Он повернулся к Трот и прибавил: — Я дарю тебя шести прелестным курносым принцессам. Отныне ты их рабыня. Если станешь послушной и расторопной, будешь получать затрещины не чаще одного раза в час.
— Я не хочу быть рабыней, — возмутилась Трот. — Мне не нравятся эти курносые дуры.
— Какая глупость! — воскликнула Лазурита.
— Какая непристойность! — возмутилась Бирюзина.
— Какая грубость! — заорала Сапфирита.
— Какая пошлость! — крикнула Синильда.
— Какая подлость! — завизжала Кобальтина.
— Какая гнусность! — разозлилась Индига.
И все шесть в ужасе закрыли лица руками.
Круголяк рассмеялся:
— Уж вы-то знаете, как сделать из неё человека. А если будет своевольничать, приводите её ко мне — я пущу её на заплатки. А теперь уведите её с глаз моих.
Но упрямая Трот не сделала ни шагу.
— Разрешите нам быть вместе, Ваше Величество, — умолял Капитан Билл. — Пусть мы рабы, только не разлучайте нас.
— Я здесь король — что хочу, то и ворочу, — злобно ответил Круголяк. — И нечего ставить мне условия, бледный старикан. На Небесном острове только один правитель. Это я.
Он подал знак солдату, который вернулся из дворца и принёс множество голубых лент. Одну ленту он обвязал вокруг запястья Трот, остальные привязал к ней, а концы лент раздал шести курносым принцессам. Те строем направились во дворец и повели за собой новую рабыню.
— Не волнуйся, Трот, — крикнул им вслед Пуговка. — Мы скоро вызволим тебя.
— Не сомневайся, дружок, — прибавил Капитан Билл. — Уж мы о тебе позаботимся.
— Всё в порядке, — сказала отважная девочка. — Я не боюсь этих уродин.
Но принцессы тянули её за собой, и скоро девочка вместе с ними скрылась в Голубом дворце.
— А теперь, — объявил Круголяк, — я разъясню вам обоим, что вы будете делать. Бледного старикана я…
— Меня зовут Капитан Билл Уидлис, — оборвал его моряк.
— Мне наплевать, я буду называть тебя бледным стариканом, — прикрикнул король. — Тебе это имя очень подходит. Назначаю тебя придворным коктейлером Небесного острова. Если ты будешь плохо смешивать коктейли — пущу на заплатки.