— Я пойду туда… Посмотреть, что там делается, — сказал он, — а ты иди в чащу, где спрятана лодка, и жди меня там.
Затем он быстро зашагал по направлению к западному берегу. Он, как и вчера ночью, прошел через чащу деревьев и лиан, раздвигая ветви и внимательно оглядываясь по сторонам.
Выйдя на узкую, протоптанную им и Катафой тропинку, ведшую к берегу, он увидел, что прямо на него с берега шел большой рыжебородый человек. У него было круглое, белое, с ярким румянцем, веснушчатое лицо, маленькие хитрые глазки и ярко–рыжая бородка. В руке он держал хлыст и стегал им вправо и влево, сбивая верхушки поросли.
Четверо черных, безобразных и согнувшихся чуть не вдвое людей следовали за ним.
Дик быстро, с ловкостью пантеры, шмыгнул в заросли и теперь рассмотрел их черные курчавые головы, их безобразные, лоснящиеся лица с толстыми губами и сверкавшими белками глаз, с украшениями в носу и ушах, а также какие–то страшные непонятные следы на шее. Это были следы цепей, но Дик не знал этого. Спины их носили следы ударов плетей и еще не зажившие гноящиеся болячки.
Рыжебородый ходил от дерева к дереву и что–то указывал неграм, покрикивая и иногда похлестывая подвернувшегося ему того или другого из них.
Дик, незамеченный, наблюдал за ними, и когда белый, оставив черных на работе, вернулся к месту, где ночью был костер, Дик последовал за ним.
Судно, как и вчера, тихо покачивалось на чуть шевелившихся водах в лагуне, а на берегу сидели еще два белых человека. Пришедший с раздражением стал что–то говорить им. Дик не мог разобрать всего, что он говорил, понял только, что дело шло о каком–то беглеце, и большой рыжебородый грозился проучить этого беглеца.
Дик выжидал, пока они успокоятся, чтобы выйти к ним. Вот он уже делает движение рукой, раздвигает ветви, чтобы выйти и появиться перед ними.
Но в это мгновение страшная процессия появляется перед белыми купцами.
Оттуда, откуда доносился шум падавших деревьев, вышел чернокожий, поддерживаемый двумя другими. Его вели, так как он сильно хромал от колючки, впившейся ему в ступню. Его подвели к белому с рыжей бородой.
Белый затопал ногами, видимо, в страшном раздражении и ударил негра палкой по лицу.
Тот тихо и жалобно вскрикнул, пытался закрыться рукой, но удары сыпались на него, и на лице показалась кровь. Не смея избегать ударов, он извивался, как волчок, всем телом, издавая дикий вой. Наконец, он упал на землю. Он пытался подняться, но новый удар сшиб его с ног.
— Еще, еще подбавь, пусть он знает, как бегать от хозяев! — раздался ободряющий голос одного из белых.
Начались новые побои.
Из разбитой головы текла кровь, слепя глаз, правая перебитая рука скоро повисла, как плеть, вся спина покрылась кровавыми рубцами, и Дик вспомнил только что виденные им исполосованные спины чернокожих.
Дик стоял несколько мгновений, наблюдая это странное зрелище. Это было уже не наказание, а дикое издевательство, истязание.
С диким, пронзительным криком, криком раненого, разъяренного, неистовствующего зверя, Дик бросился с копьем на рыжебородого.
Тот изумленно взглянул на него, сразу узнав в этом юном полуголом дикаре человека своей расы, и палка выпала у него из рук.
— Что вы так взволновались, юноша?.. — иронически начал было другой, но тут же замолчал и захлопал в ладоши.
Несколько перепуганных черных лиц показалось из–за кустов.
— Держите его, а то все вы разделите участь беглеца Матаба.
Дик мигом понял опасность, понял, что он один, а их много. Оглянувшись кругом, он бросился вперед по знакомой дороге и вскоре исчез и притаился в зарослях. Он долго слышал, сидя в безопасном месте, как чернокожие бродили вокруг, разыскивая его.
Когда их крики и шаги замолкли и Дик хотел было выйти из засады, он услышал шаги и, выглянув, увидел белого в сопровождении нескольких рабов.
— Вы должны найти его, иначе вам грозит суровое наказание.
Белый направился к хижине, и Дик с облегчением вздохнул, зная, что Катафа находится в безопасности. Белый вошел в дом, затем вышел и направился вглубь чащи. Минут через десять он вернулся. Навстречу ему шел другой.
— Алло! — закричал он. — Здесь дом этого белого дикаря, но его самого нет. Мы должны найти его и узнать, кто он… Слуги, видевшие, что он бросился на помощь к Матабе, конечно, укрывают его, и мы должны дать им еще один урок послушания…
Дик все слышал и понял.
Какое–то странное, неизведанное чувство беспокоило и волновало душу Дика, и сердце его наполнялось ужасом и ненавистью к тем людям, к которым еще вчера его так сильно влекло.
Остров, который он любил, вдруг сделался ему ненавистным. Еще день тому назад он с грустью думал, что оставит его, уступая просьбам Катафы уехать на ее родной Таори; теперь же он только и мечтал о том, чтобы бежать, скорее уехать отсюда.
Осторожно выбравшись из своей засады, он, шатаясь, как пьяный, все еще полный впечатлений виденного, поспешил к Катафе.
Она, долго прождав его, наконец, уснула.
Была уже ночь, когда легкий шелест листьев и звук его шагов разбудили ее.
— Что с тобой, ты был у рыжебородых? — спросила Катафа.