Я готова была раздеться… Отдаться ему навсегда. Казалось нам ничего не помешает. Ничего не испортит эти сладостные моменты.
Вспышка в голове возникла так резко, что я едва стала различать реальные предметы и прекрасное лицо любимого. Комната будто запульсировала вокруг меня. Я почувствовала, как какая-то сила затягивает меня. Язык мой превратился в кусок кожи, а кости начали рассыпаться в прах. Мои глазные яблоки высохли и их так жгло, словно оттуда была высосана вся влага. Внутри образовался тугой болезненный узел, будто все мои внутренности скрутили. Руки, что ласкали меня теперь не принадлежали моему мужчине. Они стали чужими, забытыми… Вырванными из прошлого. Теперь меня ласкал с фальшивой любовью тот самый мужчина. Я хотела выйти из его объятий, хотела вернуться к моему мужчине. Время будто остановилось. Вся реальность уплыла, оставив после себя горькое прошлое. Это воспоминание не было четким. Мое тело отлично помнило руки, которые принадлежали убийце моего хрупкого сердца. Вероятно, у каждого из нас найдется какое-нибудь особенно дорогое любовное воспоминание или какой-нибудь особенно тяжкий любовный грех. Воспоминание также быстро ускользнуло, как и появилось. Я снова лежала на знакомых простынях под моим любимым, который неотрывно смотрел на меня с тревогой, застыв в одной позе. Он словно почувствовал изменение в моем состоянии. Я люблю Виктора, очень сильно люблю. Однако мне мешает что-то жить и наслаждаться жизнью. Внутри все сжимается от непонятной резкой боли. Я не могу даже спокойно наслаждаться обществом любимого. Не могу просто получать удовольствие от ласок. Я не хочу говорить ему про это. Не хочу раскрывать мысли, что тонут в омуте боли или бездне нечетких воспоминаний, отравляющих мою психику, мое сознание. У меня достаточно сил, чтобы справиться с этим самой. Я могу победить это одна, лишь нужно немного времени.
— Настроение у тебя странным образом упало. Любимая, что у тебя творится внутри? — прошептал он, будто боялся меня спугнуть громким голосом.
И откуда ему все известно? Откуда он знает, что мое настроение упало? Хотя, Виктор не человек и пора бы мне принять этот факт. К сожалению, я не могла сказать что у меня происходит внутри. Это было слишком… Опасно. И воспоминания… Они начинают прорезаться, но очень не вовремя! Что еще всплывет? Что еще заставит реальность разбиться? Это мне начинает надоедать. Жить становится невозможно.
— Я еще страдаю от… От того, что сделал Люк, — неуверенность звенела в моих словах. Страх, что он поймет мою ложь, не был силен. Я не боюсь Виктора. Пусть он и внеземное создание, но я четко понимала, что это создание не способно мне причинить боль.
— Что-то настроение у тебя уж чересчур лабильное. А пора бы забыть уже, Джина, — нотки гнева в его словах мне совсем не понравились, однако страх по прежнему не был силен.
Да, пора бы забыть… Да что там говорить, оно и забыто, только вот другое вылезало из своей темной клетки, прорезаясь у меня в голове в самые неподходящие моменты. А может мой любимый сможет помочь мне?
— А знал ты меня до острова?
К моему огорчению, он покачал головой и тихо вздохнул. Видимо мне удалось разочаровать Виктора. Не хотелось причинять любимому неудобство.
— Нет, Джина, не знал совсем. А теперь я удалюсь поговорить с Эйрой, — он сел на кровать, а затем медленно встал. Виктор не захотел посмотреть на меня перед уходом, хотя в его глазах явное разочарование. Медленные шаги. Дверь со скрипом открылась и хлопнула. И вот теперь я одна в комнате.
Надо научится все это держать под контролем. Это состояние и воспоминания в целом. А можно ли это все взять под контроль?
— А ты его разочаровала. Посмотри, он ушел. За твои выходки тебя стоит вернуть в клетку, — этот голос был совсем неожиданным и я невольно подпрыгнула, затем посмотрела в сторону окна.
Оно было открыто и рядом стоял ухмыляющийся Люк.
— Может со мной ты будешь вести себя хорошо? Что если я возьму и прямо здесь попытаюсь тебя трахнуть? А может лучше утащить тебя на свою часть острова? — он говорил настолько убедительно, что мне даже на миг показалось, что это он реальный. Я точно знала, что Люк не может пересечь границу. Он бы не смог.
— Ты лишь мое воображение, — неуверенно сказала я, параллельно пытаясь что-то придумать для изгнание этого образа.
Люк выглядел удивленным.
— Нехорошо обо мне так думать, тварь. Впрочем, сейчас я тебя накажу
Он двинулся в мою сторону. Его шаги были очень решительные и смелые. Я спрыгнула с кровати и бросилась на выход отсюда. Боже… Надеюсь, он не реальный… Он лишь моя фантазия. Он лишь глюк моего воспаленного воображения. Ничего большего.
Часть
Душа моя страдает в истощении.
Как птичье сердце мечется она.
Ах, почему же все эти мучения
Со злобой навалились на меня?
Не вы ли говорили про победу,
Что малой кровью будет мне дана?
Не вы ли дали мне эту проблему?
Она теперь высасывает силы из меня.
Я не могу боле сражаться,
Не принесу победы больше я,
И нет ни капли сил, чтобы подняться.
Ну все, похоже, умираю я.
Давно не вижу солнечного света.
Быть может, оттого, что за окном зима?
Но мне никто не дал ответа.
Без помощи живу, ведь истина проста.
Я умираю. Как спасти себя?
Ведь знаю, на помощь не придут.
Я лишь солдат потерянного фронта,
Меня другие войны не найдут.
Я рыцарь той погашенной звезды,
Я воин, что под грудой тел лежит.
Я вижу вдалеке горящие огни,
Но знаю, город из-за них сгорит.
Я зол на свою слабость,
На неспособность зверя победить.
Я ненависть. Мне в радость
Увидеть кровь врага, убить…
Я потерял все искорки любви.
Во мне погасла жизни красота.
Погасли радости, надежды, яркие огни,
Они спалил душу дочерна.
Теперь я превратился в пепел,
Но пепел сей не тела, а души.
Огонь войны людской меня спалил.
И мысли ныне все мрачны.
Я знаю, есть еще надежда
Подняться, растолкать тела,
Но мне наскучило быть прежним.
По горло надоела жизнь своя.
И не уйти уже из лап войны,
Что разгорелась в сердце у меня.
Хочу я интересной жизни стороны,
Но нужно выучить все до утра.
(Сергей_Старец_Батик)
Я решительно ушла из храма. Люк меня сильно напугал. Эта иллюзия сильнее меня. Проворнее. Она видит мои слабости отменным острым зрением и бросается туда. А ведь иллюзия не может убить.
Я стояла напротив темных джунглей, которые деревьями словно смотрели на меня, оголяя вражду, злобу и нетерпение, размышляя, зачем ушел Виктор. О чем ему говорить с Эйрой? Он явно не из тех, кто будет извиняться. Нет, тут что-то другое. В зеленом царстве что-то резко шевельнулось. Поначалу меня это сильно напугало. Внутри все кипело и хотелось лишь бежать. Это назойливое желание… Я не буду бежать, не буду. Вместо того, чтобы с радостью повернуть обратно, я подошла ближе к джунглям. Деревья зашевелились от ветра, будто не были рады моей близости. Похоже, мне нигде не рады кроме храма. Я стала всматриваться в тьму, пытаясь увидеть то, что нарушило покой этих скверных деревьев. Белое пятно постепенно приобретало очертание. Белая одежда, знакомая до мозолей в глазах… Джульетта? Она отчаянно пробиралась сквозь джунгли и, заметив меня, остановилась. Её рот был закрыт, она ничего не говорила, зато пальцем стала медленно манить к себе. Но во мне ничего не дрогнуло. Вдруг это иллюзия? Вдруг мой разум опять играет со мной. Я не знала… Мне стыдно за то, что путаюсь где реальность, а где иллюзия, мираж. Надо было проверить. И с чего тут делать Джульетте? Ладно, проверим. Я медленно шла к ней, а она с тревогой оглядывалась. Я понимала её, ведь стоит заметить кому-то из племени и она пропала. А может даже Виктору, хотя тот явно далеко.