Дженни-фер Макмахон
Остров потерянных детей
Посвящается Дре
© Бушуев А., перевод на русский язык, 2017
© ООО «Издательство «Э», 2017
Пролог. 24 июня 2006 года
– Погружайся, погружайся, погружайся! – кричала Сьюзи. Вцепившись в потрескавшуюся красно-белую баранку старого «Шевроле», она крутила ее туда-сюда и, дергая переключателем поворотных огней, направляла корабль ко дну.
Она знала, что всплытием и погружением подводных лодок управляет воздух, как знала и то, что увидит под водой: осьминога, коралловый риф, зубастые оскалы акул перед броском. Она видела эту картину уже тысячу раз, и все было в точности как в песенке про сад осьминога, что пела ей мать. Увы, по дороге к саду Сьюзи подстерегали акулы, от которых надо бежать, и вражеские подлодки, пытавшиеся ее торпедировать. И она знала, каково падать в черноту бездны.
У Сьюзи бывали подобные припадки, что-то вроде гроз в голове – так ей объясняли родители, – она теряла сознание, металась, а придя в себя, ничего толком не помнила.
Приступы. Бури в мозгу. Громы и молнии. На запястье она носила серебряный браслет со своей фамилией и странной красной эмблемой: извивающаяся змея – с одной стороны и слово «эпилепсия» – с другой. А еще Сьюзи ежедневно принимала лекарство, крошечные таблетки.
Ей нельзя было играть рядом со старым автомобилем или грудой гнилых досок за бабушкиным домом. Она знала, когда-то в «Импале» с белой полосой на боку ездили люди, сверкали бамперы, и в них отражалось шоссе. Работало радио. Гудел мотор. Когда шел дождь, сверху натягивали белую крышу, этакий модный зонтик.
Теперь же родители запрещали Сьюзи играть там. «Это опасно, – говорили они. – Ты можешь пострадать. Не играй там». Но старая машина манила ее, как манил к себе осьминог, как манили водившиеся в дыре сиденья мыши. Крохотные мышата, розовые и слепые, пищавшие и жившие в гнезде из соломы между ржавых пружин, звали ее хором тоненьких голосков, поющих сквозь крошечные оранжевые зубки. Отвернув рваный красно-белый чехол, она наблюдала за тем, как они шевелятся, словно кончики пальцев. Маме-мышке она приносила еду: ломтики чеддера, крекеры с арахисовой пастой, птичий корм, украденный из кормушки бабули Лоры Ли.
Сьюзи знала, что любят мыши. К тому же это не простая мышь. Это секретная мама-мышиха, первый помощник капитана подлодки по перископу, подруга осьминога, поведавшего ей, как перехитрить акул. Еще он помог ей достать из ее нутра семерых детишек-червячков. При погружении в морские глубины, где вода вокруг была темна, как чернила, мышки-детишки пищали еще громче.
Сьюзи откинула со лба густые светлые локоны и глянула сквозь треснутое лобовое стекло и боковые иллюминаторы. Бабуля Лора Ли, мама ее мамы, звала Сьюзи «Ширли Темпл» и часами возилась с ее волосами. Покупала ленты и банты, такие миленькие и симпатичные. Увы, Сьюзи, цепляясь за репьи и колючую проволоку, разрывала их в клочья, отчего они годились лишь на повязки куклам или на банданы.
Но в этот день она играла в погружение и чаепитие в саду осьминога, пока ее не начал искать папа. И она устремилась в глубину, все время спасаясь от акул.
– Привет!
Сьюзи вздрогнула, услышав голос. Это был голос усталого мужчины, мужчины, севшего на мель и не понимавшего, что она уже глубоко под водой и его никто не услышит. Сьюзи было запрещено говорить с незнакомцами. Она знала, что может случиться, если заговорить. То же самое, что и с Эрнестиной Флоруччи, с которой Сьюзи училась во втором классе, а теперь ее больше нет. Хотя они жили в Вермонте, где – как поняла Сьюзи из разговоров взрослых – подобных вещей происходить не должно. Как будто, если вы живете в Вермонте, это защищает вас от зла.
Она потянула рычаг погружения и продолжила спуск, думая о чем-то виденном на прошлой неделе в теленовостях, что-то про Эрнестину, но папа вскочил и выключил телевизор, прежде чем Сьюзи успела что-то понять. Ведущий новостей в синем костюме говорил что-то об исповеди. Сьюзи знала, это когда входишь в маленькую кабинку, там сидит священник в белом воротничке. Но тут телевизор вырубился, а родители заговорили шепотом. И они все вместе отправились за мороженым – Сьюзи получила шоколадное с кленовым сиропом и шоколадной посыпкой.
– Что ты тут делаешь? – спросил у Сьюзи мужчина. Голос у него был приятный. Теперь он стоял рядом с ней, положив руки на облупленную красную дверь. В зеленой куртке со значком на груди и рацией на боку. Этот мужчина был полицейским. У него был пистолет.
Сьюзи прищурилась, глядя на него. Свет полуденного солнца из-за деревьев создавал вокруг него нимб, такой, как у ангела. Точно таким же становился мир перед приступом: у всего появлялся нимб, все приобретало ореол святости.