Лу и Джей обсуждали проблему с одной из букмекерских контор. Я это сразу определил, потому что сам несколько лет принимал ставки, когда мне было лет двадцать, и хорошо знал терминологию. Они прекратили обсуждение и уставились на меня, когда заметили, что я прислушиваюсь к их разговору. Я им не улыбнулся и никак не проявил своей заинтересованности, поэтому они возобновили беседу, но теперь говорили гораздо тише, отвернувшись от меня таким образом, что до меня не долетало ни слова. На меня они всегда обращали мало внимания. Прежде чем спутаться со Стэном, Кармен работала официанткой в этом же баре, и поэтому, мне кажется, они что-то затаили против меня из-за нее. Кроме того, они не очень любили меня, потому что я плохо вписывался в их компанию. Стэну я достался в наследство от его босса Сэма Джино, а тот, в свою очередь, получил меня от Харпера Робишо и думаю, что я сам был виноват в том, что эти ребята меня в свою компанию не приняли. Взять хотя бы манеру одеваться. Они это делали в стиле настоящих даго[3] – спортивные костюмы, рубашки с запонками и прилизанные волосы; а я предпочитаю носить джинсы, черные майки, куртки и высокие ковбойские сапоги. Волосы у меня длинные, и бороду я ни за что не сбрею. Зовут меня Рой Кэди, но Джино первый назвал меня Техасцем, и так они и продолжают называть меня по сей день, хотя и без малейших проявлений привязанности. Я родом из восточного Техаса, и эти ребята всегда думали обо мне как о каком-то мусоре, ну а мне все равно – так они меня боятся еще больше.
У меня нет никакого желания расти внутри нашей организации, хотя с Анджело у меня всегда были нормальные отношения – то есть до того, как все началось с Кармен.
Дверь офиса открылась, и оттуда вышла Кармен, разглаживая юбку и поправляя прическу. Как раз в этот момент она увидела меня и вроде бы замерла. Но следом за ней вышел Стэн, и она стала спускаться по ступенькам, а он шел за ней, заправляя рубашку в брюки. Лестница скрипела под их ногами, и Кармен успела закурить сигарету, прежде чем дошла до нижней ступеньки. Усевшись у дальнего конца бара, она заказала себе «Грейхаунд»[4].
Я уже хотел было подколоть ее, но решил промолчать.
Больше всего я злился на нее за то, что она нарушила мое уединение. Очень долгое время у меня никого не было. То есть если мне надо было, то партнерши на одну ночь всегда были под рукой, но я всегда оставался один. А теперь вроде бы я больше не был один.
Стэн кивнул Лу и Джею, а потом подошел ко мне и сказал, что нам с Анджело предстоит вечером работенка. Мне пришлось сильно напрячься, чтобы не возразить против такого партнерства. У Стэна большие польские брови, которые нависают над его крохотными глазками.
– Джефферсон Хайтс. Вы наведаетесь к Фрэнку Зинкевичу, – сказал он, протягивая мне клочок бумаги.
Имя было мне смутно знакомо. Клиент был или председателем, или бывшим председателем, или юристом местного профсоюза портовых рабочих. Вроде бы стивидоры[5] попали под федеральную проверку, и в газетах говорили, что это только пробный шар. Они работали на партнеров Стэна, и их союз существовал только на те деньги, которые они за это получали, а больше я ничего и не знал.
– Сильно никого не калечить, – велел Стэн, – пока этого не нужно.
Он встал у меня за спиной и положил мне руку на плечо. Мне никогда не удавалось прочитать что-либо в его маленьких глазках, скрытых под разросшимися бровями, однако, на мой взгляд, секрет его успеха состоял в том, что в его лице не было и намека на милосердие – широкие славянские скулы над безгубым ртом казацкого налетчика. Если в Советах жили люди, которым было на все наплевать и которые готовы были порвать любого противника голыми руками, то эти люди наверняка были похожи на Станислава Птитко.
– Мне надо, чтобы этот парень все правильно понял, – пояснил Стэн. – Он должен быть в команде. Вот и всё.
– А мне для этого обязательно нужен Анджело?
– В любом случае он пойдет с тобой. Потому что я перестраховываюсь.
Стэн сказал еще, что мне надо получить кое-какие деньжата в Гретне[6] до того, как я встречусь с Анджело.
– Поэтому постарайся не опаздывать, – добавил он, кивнув на стакан с виски у меня в руке.
Сам он залпом опрокинул порцию «Столичной», и по стойке пустил пустой стакан бармену. В самой середине повязки на левом ухе Джорджа было видно желтое пятно.