Отношение консервативного правительства Австралии к растущей политической активности на территории продолжало оставаться сдержанным. Выступая в Порт-Морсби в июле 1970 г., австралийский премьер-министр Д. Гортон сказал: "Я думаю, что территория Папуа-Новая Гвинея и другие острова, которые мы в настоящий момент I рассматриваем как единое целое, вступили в наиболее трудный этап своего развития на пути к самоуправлению, а затем к независимости. Мы добились такого уровня политического развития территории, когда назрела необходимость определенных преобразований или, по крайней мере, существенных изменений в различных областях. Но я думаю, что провести в жизнь такие изменения на этой территории, вероятно, труднее, чем в каком-либо другом районе... И все-таки я думаю, что наступило время для дальнейшего продвижения по этому пути. Я не говорю о предоставлении самоуправления в 1972 г. или в каком-либо другом году, который вы могли бы назвать, потому что вы находитесь лишь на пути к получению самоуправления. Вы начали идти по нему. Вы должны продвигаться по пути прогресса шаг за шагом, и каждый, кто попытается в данном случае назвать определенный месяц определенного года, я думаю, опасно упростит проблему и нанесет ущерб будущему народа" (Steps Towards Self-Government in Papua and New Guinea. Canberra, 1970, p. 3-4).
Австралийское правительство крайне неохотно шло на расширение прав Палаты ассамблеи и министров территории. Но ход событий заставлял его это делать. В 1970 г. администратор территории получил официальное предписание из Канберры в делах, отнесенных к компетенции министров территории, действовать, только предварительно с ними посоветовавшись. Официальным членам Исполнительного совета при администраторе было приказано не принимать участия в голосовании при рассмотрении этих дел. В том же году комитет в составе четырех выборных членов Исполнительного совета при администраторе обсуждал основные статьи будущего бюджета непосредственно с министром внешних территорий и его аппаратом. В июле 1970 г. австралийский премьер-министр Д. Гортон обещал территории ввести ордонанс, который бы исключил в дальнейшем возможность наложения австралийского вето на законодательные акты, принимаемые высшими органами территории по делам, отнесенным к их компетенции. Но министр внешних территорий Барнс не согласился с этим, заявив, что австралийское правительство продолжает нести "ответственность... за управление территорией и, таким образом, в любом случае должно сохранить за собой формальное право для вмешательства в ее дела" (Parker R. S. The Emergent State. - "New Guinea", 1972, № 6, p. 39).
В Палате же ассамблеи требование о предоставлении самоуправления звучало все громче и настойчивее. 24 июня 1969 г. палата создала Комитет по конституционному развитию и поручила ему подготовить и представить палате для обсуждения основные положения будущей конституции.
В ноябре 1970 г. комитет выдвинул свою концепцию самоуправления территории, заключавшуюся в следующем. Вопросами внешней политики и обороны будет заниматься, как и раньше, Австралия. Контроль же за деятельностью полиции, аппаратом управления и мероприятиями по обеспечению внутренней безопасности, функционированием судебной системы, торговли, банков и решением некоторых вопросов, связанных с гражданской авиацией, должен осуществляться правительствами Папуа - Новой Гвинеи и Австралии. Иначе говоря, ответственность за управление территорией предлагалось возложить на министров, подотчетных Палате ассамблеи, которая должны была иметь право их назначать и смещать. Министры будут обязаны согласовывать свои действия с администратором территории, который станет называться губернатором или верховным комиссаром. Папуа и Новая Гвинея продолжат свое существование как две отдельные территории, соглашение об опеке над Новой Гвинеей останется в силе. На территории будут по-прежнему действовать австралийские законы. Австралия по-прежнему будет оказывать финансовую помощь территории.
Нетрудно заметить, сколь еще робкими были конституционные предложения комитета.
Комитет представил палате предварительно три доклада, а 4 марта 1971 г. окончательный доклад, содержавший следующие основные положения:
1. управление Папуа и Новой Гвинеей должно осуществляться единым центральным правительством;
2. должны быть созданы 18 региональных избирательных округов для выборов Палаты ассамблеи в 1972 г.;
3. должно быть увеличено на 13 количество открытых избирательных округов, что повлечет за собой увеличение числа избираемых по этим округам членов Палаты ассамблеи до 82;
4. число назначенных членов Палаты ассамблеи не должно быть больше трех, они должны назначаться для специальных целей и только в том случае, если палата сочтет это необходимым;
5. в качестве назначенного члена может выступать лицо, прожившее на территории не менее пяти лет;
6. лицо, не прошедшее на общих выборах в палату, не может быть ее назначенным членом;
7. в 1972 г. в палату должны быть назначены четыре специальных члена;
8. Палата ассамблеи в 1972 г. должна состоять из:
• 18 членов, избранных в 18 региональных округах,
• 82 членов, избранных в открытых округах,
• трех членов, назначенных палатой для специальных целей,
• четырех официальных членов;
9. Исполнительный совет при администраторе на период деятельности Палаты ассамблеи, избранной в 1972 г., будет состоять из:
• администратора,
• 10 министров,
• 3 официальных членов.
В марте 1971 г. Палата ассамблеи рассмотрела также представленные комитетом предложения о национальном флаге и эмблеме. Флаг предлагался трехцветный: зелено-желто-белый; эмблема - райская птица и созвездие Южного Креста.
Райская птица - эмблема страны
Палата ассамблеи вынесла решение обратиться к австралийскому правительству с просьбой несколько изменить официальное название территории, что и было сделано. В "Правительственной газете Папуа и Новая Гвинея" в номере от 1 июля 1971 г. давалось описание флага и эмблемы территории, а также сообщалось о том, что с 1 июля 1971 г. территория будет называться "Папуа Новая Гвинея" и соответственно изменится официальная терминология:
• администратор станет называться администратором Папуа Новой Гвинеи, а не администратором Папуа Новой Гвинеи;
• название "Палата ассамблеи для Папуа и Новой Гвинеи" заменится названием "Палата ассамблеи";
• название "территория", или "территория Папуа и Новая Гвинея" заменится названием "Папуа Новая Гвинея".
III
Выступая в 1960 г. в Палате представителей австралийского парламента по поводу политики в отношении Папуа - Новой Гвинеи, тогдашний министр внешних территорий П. Хэзлак сказал: "Огромное большинство австралийского народа и все австралийские партии придерживаются одного мнения на этот счет... различия могут возникнуть лишь в деталях" (Westerway P. The A. L, P. and New Guinea. - "New Guinea", 1965, № 2, p. 37).
Действительно, каких-либо разногласий в области проведения политики в подвластных владениях на Новой Гвинее и сопредельных островах у ведущих австралийских политических партий не было. "Могут, конечно, возникнуть обстоятельства, - говорил в 1958 г. А. Коуэлл, являвшийся тогда заместителем председателя Лейбористской партии, - при которых правительство и оппозиция разойдутся во взглядах на управление территорией, но я уверен, что серьезных разногласий в этом допросе не будет; парламент проводит политику обеих партий в отношении Папуа и Новой Гвинеи" (New Guinea and Australia. Canberra, 1958, p. 122).
Заявление А. Коуэлла отражало действительное положение дел во второй половине 40-х - первой половине 60-х годов. Политика в Папуа - Новой Гвинее лейбористского правительства во главе с У. Чифли в 40-х годах и политика сменившего его в 1949 г. правительства либерально-аграрной коалиции во главе с Р. Мензисом практически полностью совпадали.