- Он хочет научить меня жить? - спросила Наташа.
- Да, можно сказать и так, если тебе хочется, - ответил Пьер.
- Но ведь учат жить только гордые глупые люди! И ещё: если он хочет меня изменить, значит, он относится ко мне как к вещи. Это же плохо! - сказала Наташа торжествуя.
- А вдруг он любит тебя и поэтому хочет помочь? Ты же совсем не знаешь Алекса! - вступила в разговор Анна.
Наташа задумалась.
Она только сейчас поняла, что всё, что она знает об Алексе Нн - лишь её собственная фантазия... Наташа в волнении прошлась вдоль скамейки.
Пьер встал и взял её за плечи.
- Никогда не суди о человеке, пока не узнаешь его, - сказал он, глядя ей в глаза.
Наташа хотела что-то ответить. Но ответить нечего... Все молчали. Наташа, вспомнив вчерашнюю ссору с Леоном, хотела уйти. Опять стало невыносимо тяжело.
- Так что у тебя случилось? - ещё раз спросила Анна.
- Я поссорилась с Леоном, - выдохнула Наташа. Она поняла, что её не отпустят, не попытавшись помочь. Едва выдавив первую фразу, она поняла, что уже не остановится, пока не выскажет всё. - Он сунул мне котят. Вчера. Нет, позавчера... Зачем7 я боюсь животных. Мне они мешали... Но дело не в этом. Что он ко мне пристаёт? Что он меня тревожит? Зачем?! Я требую покоя и одиночества! И... он сломал меня. Потому что мне теперь всё время чего-то не хватает. Тяжело... Зачем он это сделал?.. Мне он с самого начала был противен. Такой вечно весёлый... назойливый... шумный... Он оптимист, а так нельзя! Закон жизни слишком суров! Я ненавижу Леона!
- Знаешь, Натали, ты любишь создавать себе иллюзии, - серьёзно сказал Пьер. Наташе захотелось взбунтоваться...
И она исполнила своё желание...
* * *
- Послушайте! Успокойтесь! Вы так ни к чему не придёте сейчас, если будете так кричать, - снова вмешалась Анна, уставшая от их внезапно разгоревшегося спора. Наташа устало послушалась.
- Это точно, - ответил Пьер. - Давайте лучше поговорим о чём-нибудь лёгком... Например... Натали, когда у тебя день рождения?
Наташа посмотрела на Пьера. Ему очень шло хорошее настроение. Его огромная улыбка не помещалась на лице.
- Двадцать первого июня, - ответила Наташа.
Было приятно прекратить ненавистный спор. Снова стояла тишина, и никто не имел намерения вспоминать прошедшее. А это главное... Может, когда-нибудь Наташе удастся совсем забыть Леона?..
- Какое совпадение! Я родилась в этот же день! - воскликнула Анна. - Так что я теперь всегда буду помнить о твоём дне рождения... Надеюсь, мы останемся друзьями?
- Да, - примирительно ответила Наташа.
* * *
Потом они втроём болтали о пустяках.
Потом Наташа пошла домой.
Она устала сердиться. Она поняла, что успела настолько сильно привыкнуть к Леону и его компании, что они стали её ежедневной привычкой, потребностью. Пришлось смириться с тем, что всё поменялось, и признать необходимость вернуть всё на два дня назад. Тогда всё было намного лучше, чем сейчас. Тогда всё было просто прекрасно. Только когда всё уже прошло, Наташа поняла, что всё оно, оказывается, что-то значило в её жизни.
Назад, в старое петербургское время, пути нет. Банальная истина - если ты меняешься, то навсегда. В тебе навсегда останутся как минимум воспоминания о том новом, что было в тебе.
Тяжело привыкать к новому, и Наташа расплакалась...
А ещё ей предстояло примирение с Леоном. Она твёрдо решила, что обязательно попытается вернуть его дружбу. Даже если будет больно, всё равно попытается. Иначе будет ещё больнее. И главное... Наташа знала, что виновата.
На следующий день погода была плохая.
- Возьми плащ от дождя, Натали, - предупредила её Элеонора.
- Хорошо, - ответила Наташа и тут же забыла о предостережении. Элеонора, глядя, что она идёт даже без зонта, засмеялась и ласково проворчала что-то насчёт «типичных поссорившихся лебедят» или «милой забавной молодёжи» и упомянула какую-то книгу. Но Наташе было абсолютно всё равно, что о ней говорят и думают. Её волновала лишь предстоящая встреча с Леоном. Как он встретит её? Простит ли? Вернёт ли всё на свои места?.. Последнее было самым главным. Наташе казалось, что от последнего зависит вся её жизнь...
Нет, Леон никогда не простит её. Всё будет плохо.
Или всё же...
Наташе хотелось верить в лучшее... Но ей нравилось жалеть себя, нравилось, когда всё было плохо. Это тоже её привычка. Сильная привычка, не дающая ничего, кроме мучений. В первый раз Наташа подумала, что надо бы избавиться от неё...