— Я требовала какой-нибудь награды?
— Нет.
— Тогда не хотите ли вы оплатить те услуги, которые я оказывала не за деньги, а из чувства долга?
— Чем я могу вас отблагодарить, мадемуазель?
— Подарите мне жизнь раненых… Дайте возможность доставить их в ближайший госпиталь… Пообещайте, что не тронете их, пока они не поправятся… что отпустите их потом на свободу!
Испанец не мог отказать женщине в просьбе — достоинство ему не позволяло. Вежливо поклонившись, он сказал:
— Мадемуазель, принимаю все ваши условия, кроме последнего. С этими людьми будут обращаться как с военнопленными. Но свободу им я обещать не могу — это решает только главнокомандующий.
— Хорошо. Значит, они станут военнопленными. Вот именно, военнопленными, а не мятежниками.
— Обещаю.
— Честное слово?
— Да, честное слово.
— Благодарю. Вы полностью расплатились со мной. Так дайте же четверых солдат, чтобы перенести раненых в санитарную повозку.
Добровольцев оказалось значительно больше. Долорес, с трудом, но еще державшаяся на ногах во время разговора, медленно опустилась на землю рядом с братом. Карлос тоже все видел и слышал, но он был в таком состоянии, что не мог ни шевельнуться, ни что-либо сказать.
Подъехав к Карлосу, полковник, едва сдерживаясь, выдавил:
— Карлос Вальенте, мы еще встретимся… Все равно я тебя ненавижу… Выздоравливай. Но тогда уж от моей мести не уйдешь.
И, круто повернувшись, испанец пришпорил лошадь.
А Фрикет хлопотала возле раненых.
— Осторожнее! Осторожнее, друзья! — говорила она солдатам, которые укладывали на носилки Долорес и ее брата.
— Не беспокойтесь, мадемуазель. Все сделаем как надо. Мы же знаем полковника Карлоса…
— Он человек хороший, смелый…
— Меня взяли в плен, а он освободил…
— А когда меня ранило, сеньорита Долорес сделала перевязку…
— И мне… И мне…
Всем хотелось сказать что-нибудь приятное, похвалить командира мятежников.
— Полковник Карлос думает, конечно, не так, как мы. Но человек он великодушный.
Совсем успокоившись и даже позабыв об угрожающей опасности, мадемуазель Фрикет шла рядом с носилками, следя за тем, чтобы раненым было удобно. Вскоре она заметила, что Долорес чем-то обеспокоена. Догадавшись о причине, она спросила вахмистра[12] Переса:
— Дружок, вы знаете, что случилось с кубинскими кавалеристами после осады?
— У них большие потери — ведь они атаковали как бешеные. И все-таки им удалось соединиться с армией Масео[13].
Долорес, услышав эти слова, прошептала «спасибо» и потеряла сознание.
Наконец они добрались до санитарной повозки. Поудобнее уложив брата с сестрой, Фрикет села рядом. Вахмистр устроился рядом с кучером. А солдаты-добровольцы вскочили на коней и убыли в полк.
Часа через два повозка подъехала к железнодорожному военному составу, который должен был отправиться в Гавану.
О том, что полковник Карлос Вальенте тяжело ранен и захвачен в плен, знали уже многие. Некоторым было известно и то, что полковник вместе со своей сестрой Долорес, тоже пролившей кровь в бою, должны приехать этим поездом. Поэтому на перроне собралось полно народу. Никакой враждебности не ощущалось.
Конечно не все главари испанцев хорошо обращались с пленными: превышая власть, отказываясь признавать военнослужащими, их казнили без суда и следствия. Но солдаты в большинстве своем обходились вполне терпимо с теми, кто в ходе боев попадал к ним в руки. Впрочем, пример показали командиры повстанцев, которые по отношению к раненым и пленным вели себя поистине благородно.
Неудивительно поэтому, что брата с сестрой доставили в госпиталь без всяких происшествий. Главный врач ни в чем не усомнился, полностью доверяя полковнику Агилару-и-Вега. Уход за ранеными он поручил Фрикет.
Состояние Карлоса Вальенте казалось безнадежным. Но Фрикет решила во что бы то ни стало вылечить его. Бесконечно тронутая заботой француженки, Долорес осыпала ее словами благодарности. Это было, конечно, приятно Фрикет, и все же она попросила девушку замолчать — ведь разговаривать-то ей было вредно.
Прошедшая школу войны, Фрикет наложила повязки не хуже любого полевого хирурга. А потом, чувствуя, что безумно устала, легла в гамак. Отдохнуть ей, однако, не удалось — вскоре кто-то постучал в дверь. Это оказался санитар.
— Мадемуазель, мужчина умер три часа тому назад.
— Мужчина? Какой мужчина? — спросила Фрикет, с трудом продирая глаза.
— Да тот, у которого желтая лихорадка. Военврач констатировал смерть… Если вы хотите осмотреть труп, идите скорее… А то ведь хоронят сразу — боятся заразы.
13
Масео Антонио (1845–1896) родился в крестьянской семье В 1868–1878 годах — активный участник войны за независимость Кубы командир дивизии, с 1878 года — генерал-майор. В восстании кубинцев 1895–1898 годов (чему посвящена эта книга) — народный вождь, заместитель главнокомандующего Освободительной армией. За три месяца с боями прошел весь остров. Погиб в бою при Сан-Педро.