И снова он остановил себя.
«А корабль? Надвигается буря! Нельзя рисковать кораблем. Нет, «Белит» должна остаться в безопасной гавани возле острова Фоморов».
Он хотел было подозвать к себе Гжегоша и старшину морских людей, чтобы сообщить им о своих выводах, как вдруг услышал возглас Фланда:
– Смотрите!
Конан подошел к нему. Туда уже сбежалась половина команды, многие были бледны, на лицах читалось явное отвращение.
– Что происходит? – громко спросил Конан, расталкивая остальных.
– Смотри! – Фланд с посеревшим от страха лицом показывал рукой за борг.
Проклятье сорвалось с языка варвара.
По воде плыли мертвецы. Их можно было бы принять за участников какого-то кровавого морского сражения или за потерпевших кораблекрушение… но нет, никто из них не был ни солдатом, ни моряком. Судя по одежде, это были самые обычные люди: слуги, стряпухи, горничные, портные… Среди них имелись и белые, и чернокожие; они были разного возраста, некоторые – в обычной рабочей одежде, другие – в красивых ливреях.
Никто из них не был ранен. Ни следов крови, ни увечий.
И все они были мертвы. Печальные, покорные судьбе, они покачивались на волнах. Их тела сталкивались и расходились в стороны с тем же грустным равнодушием, с каким волосы извивались в воде, а руки тянулись вдоль боков.
– Кром! Что здесь происходит? – прошептал Конан.
Он поднял голову и увидел, что трупы, устилавшие воду, образовали нечто вроде жуткого «острова», в диаметре превосходившего длину «Белит» раза в три.
– Нужно спешить, – дрожащим голосом произнес старшина морских людей. – Мы думаем, что это – прислуга из замка Илейв. Там происходит нечто ужасное. Зло выплеснулось из берегов. Зло стало настолько явным и ощутимым, что люди перестали выдерживать его присутствие. Они попытались спастись и выбросились в море. И море убило их, но они предпочли смерть – жизни в кошмаре.
– Откуда ты знаешь это? – ничему не удивляясь, спросил его Конан.
Старшина пожал плечами.
– Их кровь кричит об этом, – пояснил он. – Она кричит громко, отчаянно. Вы, люди, глухи, если не слышите ее призывов.
Гжегош не отрываясь смотрел на служанку-горничную, хорошенькую пухленькую круглолицую девушку, совсем юную, почти ребенка. Она так и бросилась в воду, сжимая в руке метелочку для смахивания пыли. Как будто даже в воде собиралась заниматься привычным для себя делом.
– Боги! – бормотал он, не замечая, что плачет. – Почему это дитя должно было погибнуть?
Конан грубовато вернул его к действительности.
– Подбери сопли! Нас с тобой ждет важное дело. – Капитан повысил голос. – Слушайте все! Сейчас я и Гжегош на шлюпке отплываем к острову Илейв. Все остальные – плывите к острову Фоморов. Найдите там удобную бухту, чтобы переждать бурю. Вам ясно? Вы должны сохранить «Белит»!
– А мы? – спросил старшина морских людей.
– Скройтесь под водой. Будьте поблизости от Илейва – ваша помощь может понадобиться в любой момент.
Гжегош и Конан с усилием вытащили шлюпку на берег и устроили ее так, чтобы буря не разбила ее о скалы. Пляж тянулся вдоль острова Илейв очень тонкой полоской, временами прерываясь совсем. Но все же место для одной небольшой шлюпки там отыскалось.
– Теперь, – сказал юноше Конан, – ты будешь ждать меня здесь. Что бы ни случилось – отсюда ни ногой. Ты хорошо меня понимаешь? Ты не будешь никого спасать. Даже если Ксана начнет тонуть у тебя перед носом – ты останешься стоять возле скалы и ждать меня. Ясно?
– Но почему… – начало было Гжегош.
Конан ударил его по щеке.
– Очнись, парень! Перестань бредить и приди в себя. Меня слушай. Только меня. Внушение демона может быть очень сильным. Ты должен противостоять ему. Понял? «Тонущая Ксана», скорее всего, окажется просто мороком. Способом отвлечь тебя и погубить. Я сделаю все как надо, а ты мне поможешь, когда настанет время. Все, я не намерен повторять трижды.
– Я понял.
– Хорошо. Потому что у меня не будет времени спасать еще и тебя.
И не дожидаясь, пока Гжегош закончит возиться со шлюпкой, Конан начал карабкаться по отвесной скале.
Молодой человек смотрел на киммерийца, разинув рот от удивления. Никогда прежде ему не доводилось видеть, чтобы человек обладал такой ловкостью. Пальцы рук и ног варвара находили себе опору там, где, на взгляд Гжегоша, не было, да и не могло быть никакой зацепки. Но для горца, росшего среди диких киммерийских скал, в этом не было ничего необычного.
Несколько раз Конан останавливался, прижимаясь всем телом к скале, и оглядывался. Буря была уже совсем близко. С высоты, на которой находился Конан, можно было разглядеть огромные валы, росшие на горизонте и грозившие поглотить, кажется, и самый островок посреди моря. «Белит» возле острова Фоморов, наверное, уже встретилась с первыми ударами бури. Что ж, если команда не подвела – а Конан не сомневался в том, что так оно и есть, – то кораблю ничего не угрожает.
Скоро первые удары ветра обрушатся на остров Илейв. Нужно успеть добраться до самого верха, иначе буря может сорвать человека, прилепившегося к скале, и швырнуть его в море, на острые утесы. А пережить подобное испытание не под силу даже киммерийцу с его нечеловеческой силой и выносливостью. Все-таки он принадлежит к роду людскому, что бы там ни думал о нем сейчас восхищенный юнец, находящийся там, внизу.
Конан решительно полез дальше.
Скоро его голова уже показалась над краем скалы. Он ухватился поудобнее и втянул свое мощное тело наверх. Уселся на камни, чтобы перевести дыхание.
Первая и самая трудная преграда позади он забрался на скалу. Теперь он сидел на узеньком скальном выступе, а над ним громоздилась стена замка. Именно там, за этой стеной, находится Синрик, давний враг морских людей, человек с извращенным, злым сердцем.
Конан попытался представить его себе. Киммериец повидал немало служителей зла. Одни были молоды и привлекательны, другие – стары и безобразны; среди них встречались и демоны, и молодые женщины, и честолюбивые политики. И все они желали завладеть тем, что могли бы иметь и без помощи темных демонических сил – если бы обладали талантом и волей.
Чего у них никогда не встречал киммериец – так это глубокого, ясного ума. И все они склонны недооценивать противника.
Поэтому, решил Конан, нет смысла задумываться над тем, каким окажется Синрик. Главное о нем киммериец знал еще до их личной встречи.
Поколение за поколением в этом замке рождался наследник – сын предавшегося демону отца и несчастной, обреченной на смерть матери. Должно быть, все владетели Илейва принимали в наследство вместе с замком склонность к жестокости и извращениям. Но, судя по тому, что Конан слышал о Синрике, последний лорд Илейв в злодеяниях превзошел всех своих предков.
Буря наконец достигла острова. Нужно было спешить. Море кругом кипело. Оттуда, где находился сейчас Конан, не видно было Гжегоша с лодкой, однако варвар был уверен в том, что его молодой спутник выполнил приказание в точности.
Конан полез дальше. Сильные порывы ветра хлестали его, но киммериец только сильнее стискивал зубы и продолжал карабкаться. Стена, в отличие от скалы, предлагала гораздо больше удобных выступов, так что Конан поднимался по ней с той же легкостью, с какой другой человек шел бы по лестнице.
Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы одолеть подъем. Он забрался на стену, выпрямился во весь рост и огляделся.
Он находился теперь в замке Илейв, посреди пустынного, заброшенного в море островка. Буря неистовствовала кругом, но внутри замка установилась странная тишина. Ветер не мог проникнуть за высокие стены. Ни одного дерева, ни одного куста не росло на склоне.
Ветер как будто пытался излить свою досаду в оглушительных жалобах. Он носился вокруг неприступных стен и завывал на все лады. Слышно было, как ревет внизу море.
Черное небо низко повисло над башней. Иногда Конану казалось, будто тучи слегка раздвигаются, и тогда с небес прямо на замок глядит внимательный черный глаз, но затем видение исчезло.