– Дом строили, балка сорвалась, прямо на бедро. Не сломалась нога. Но сохнуть начала. Скоро совсем высохнет, вот тогда и придется костыль вставлять, – невесело ответил мужик. – Но есть надежда излечить пропащую ногу, потому и иду туда, – мужик махнул в сторону дальних вершин, – к рахманам. Слухи дошли, что это древнее племя, умеющее исцелять смертельные и непроходящие болезни.
Сильно удивилась услышанному старушка. И сердце ретивое вновь взметнулось вверх и упало камнем вниз, заставив хозяйку побледнеть и схватиться за грудь.
– Опять сердце, мать? – встревожился путник.
– Сейчас… Сейчас пройдёт… – шёпотом ответила женщина.
Мужик поднял голову и загадочно, с благоговением взглянул в небесную синь.
– Мать, добрая ты душа. Может быть, не просто так мир привёл меня к тебе за водицей? Я покалечен, да и ты, смотрю, совсем не здорова. А давай и ты к рахманам попробуй пробиться?
– Сколько здесь живу, ни разу не слышала о народе рахманов. Далеко до них?
– Таак… – прищурил один глаз странник. – По моим подсчётам, полтора дня пути неторопливым шагом. А что не слышала про них, то немудрено. Они племя древнее, могущественное в своей магии, не всех привечают, не всем помогают. Более того: человек рядом пройдёт, а их не заметит, если они того не дозволят. Они, как бы, не совсем в нашем мире, а в соседнем, на Островах Блаженных. Так что, и я иду наудачу. Незнамо, пустят ли, полечат ли. Но мне, кроме ноги, и терять нечего. Потому и пустился в дальнюю дорогу.
– Мил человек… А мне ведь и вправду крепкое сердце ой как нужно! Надо подумать, собраться и идти. Младшенького у соседки, что ли, оставить… – засуетилась старушка. Потом остановила взгляд на мужике. – Куда идти, покажи?
Странник показал на чёрную вершину, высившуюся над снежными товарками.
– Вот до неё. Там начинается ущелье. Пройти его, сразу за ним будет деревня рахманов.
– Помоги тебе боги на твоём пути, мил человек! Соберусь, пойду. Страшновато идти с таким здоровьем, но надо рискнуть.
– Тебя благодарю за водицу, мать, – захожий поклонился. – Пусть и тебе боги подсобят в излечении. Надеюсь, не зря меня именно сюда направили. Прощай!
***
Вот старушка оторвалась от клюки, прогоняя воспоминания недавних дней. И медленно пошагала дальше к краю ущелья. Она собралась, она нашла в себе силы отправиться в дальнюю дорогу. Опасно, рискованно: то зверь ночной мог помешать, то само ретивое могло подвести в последний момент. И быть младшему сиротой. В переживаниях за его судьбу и пошла она искать мистический народ. Сына оставила у соседки, отблагодарила продуктами щедро. Ночевала на дереве прошлую ночь. Ох, и страшно было. Звуки ночи пугали нещадно. Как не умерла со страху, непонятно. Только под утро немного глаз сомкнула. Сейчас сонливость замедляла и без того нескорый шаг старушки.
Наконец, медленно, но верно она вышла из ущелья. Впереди раскрывалось просторное поле с дикой травой. Ещё дальше речка, справа редкий лес. А совсем далеко в туманной синеве терялись очертания высоких вершин. И всё. Ни людей, ни деревни. Ни звука, ни запаха бани, или костра, или скотины, что так характерно для сельской жизни.
Старушка медленно обернулась назад, потом обернулась вокруг себя. Ничего не изменилось. Впору было впадать в отчаяние. Длинный непростой для неё путь был проделан. Надежда на исцеление вела её. А тут никого и нет.
Старушка тяжко бухнулась на торчащий из земли валун и горько заплакала. Не чувствовала она в себе сил на обратный путь. В котомке болтался кусочек хлеба, да пустая крынка. Бог с ней, с едой. Два дня можно пройти и на воде. Моральные силы и дух покинули женщину. Она беззвучно, истинно по-старушечьи, плакала, утирая слёзы краем платка.
А потом она начала молиться о помощи всем богам и духам, которых знала. А что ещё ей оставалось делать?.. Слезами ведь делу не поможешь, хотя те всё равно непрошено застилали глаза. Старушка встала, чтобы её лучше услышали высшие силы, если соизволят услышать. Она поклонилась камню и воззвала к духам гор. Лбом она коснулась земли в глубоком поклоне, взывая к Матери-Земле. Три раза она свистнула, привлекая внимание силы Воздуха к своим словам. Она пала на колени, протягивая руки вверх с молитвой к Небу-Отцу.
Неистовая молитва шла во все стороны от матери, от женщины, от старушки. Зов разливался в пространстве ко всем, кто имеет могущество помочь. А в ответ тишина… Не подул ветерок, облака не набежали знаком, птицы не прокричали, неся послание от духов, не зашелестела трава. Пустота, усталость и безысходность поглотили материнское сердце, которое взвилось до предела во время молитвы, а сейчас еле трепыхалось, через раз пропуская положенные удары.