Придется мне ждать наступления темноты, а потом действовать, иначе капитана судна мне не увидеть.
– Начинается движение, – задумчиво произносит парень, оглядывая стражниц. – Похоже, они что-то потеряли.
– Похоже, – бормочу я в ответ.
Ну и ладно. Я подожду вечера и проберусь на «Фрею». До рассвета она не снимется с якоря, а в темноте остаться незамеченной проще. Можно, например, спрятаться где-то на корабле и подождать, когда они уйдут далеко в море: тогда меня уже никто не сможет высадить на берег.
Сейчас надо выбираться отсюда и бежать на «Лизабетт», пока Ренса не разозлилась окончательно из-за моего долгого отсутствия.
– Эй, смотри! – восклицает парень, и я резко оборачиваюсь.
– Что? Что ты увидел?
Он указывает на палубу ближайшего корабля, где гости окружают девушку, которая катит причудливой формы маленькую тележку.
– Подают угощение. Спорю на полкроны, это пирожные из Фонтеска.
Я издаю звук, похожий на рычание, и парень замолкает.
Он один из этих молодых дворян и никакой не слуга.
Город гудит, наполняется тревогой. Вокруг нас корабли торгового флота, владельцы которых потеряют очень много, если не все, в случае войны. А эти люди вместо того, чтобы искать решение, веселятся, порхают у этой тележки со сладостями, как чайки над рыбацкой лодкой.
– Сначала цветы, теперь выпечка? Она чем тебе не угодила? – спрашивает он и хмурится. – А потом что? Котята?
– Потом… Скажи, ты можешь просто уйти?
Он хитро подмигивает.
– Если забыла, я занял это место первым. Ты сама свалилась из ниоткуда прямо на меня.
Я бы очень хотела просто вытолкать его из моего убежища, но конструкция слишком хлипкая. Поэтому я улыбаюсь во весь рот и вытягиваю из букета сапфирово-синий цветок – цвета королевской семьи Алинора.
Парень смотрит, не моргая.
Наклоняюсь и пристраиваю цветок ему за ухо.
– Вот так, – говорю я. – Все бесполезное вокруг так красиво украшено. Не хочу, чтобы ты был обделен.
Он постепенно расслабляется, губы растягиваются в милую улыбку. Он выглядит так, словно испробовал все шалости в мире, а половину из них вообще придумал сам.
Его карие глаза смотрят прямо на меня. Кончиками пальцев я случайно касаюсь его волос, и сердце странным образом подпрыгивает. Должно быть, солнце напекло.
Мы оба замираем и смотрим друг на друга.
– Значит, ты не захочешь пойти перекусить? – тихо спрашивает он.
Откуда у меня странное ощущение, что этот поединок я проиграла?
– Для одного дня довольно благородных поступков.
Я начинаю переворачиваться, чтобы сползти вниз, и, честно признаться, делаю это быстрее, чем стоило, – больше похоже на бегство.
– Будем надеяться, что наш принц лучше, чем ты о нем думаешь.
– Сомневаюсь, – отвечаю я и спрыгиваю вниз прежде, чем он успевает сказать что-то еще. Пробираюсь вперед, радуясь, что щель такая узкая – обернуться не получится. У меня нет времени думать об этом парне и прочей ерунде. Единственное, что меня сейчас заботит, – пришвартованное в северных доках судно.
Даже если придется карабкаться на борт по канату, я это сделаю, и на рассвете я выйду в море на «Фрее».
ДЖУД. Клуб «Красавчик Джек». Порт-Наранда, Мелласея
Толпа ревет. В последний момент я замахиваюсь, чтобы нанести удар ладонью, а не костяшками пальцев.
Запрещенный прием.
Ну и пусть.
Парень шатается, сплевывает кровь и бьется в конвульсиях, а я насмехаюсь и издеваюсь над ним. Толпа стягивается к боксерскому рингу. Он находится в подвале, где единственный источник света – лампа под потолком. Длинная тень, что отбрасывает мое тело, покачивается из стороны в сторону, пока я наблюдаю, как он встает на ноги и восстанавливает равновесие. Дыхание мое учащается. Убивать пока рано, надо накормить монстра. Сейчас, когда сердце бьется чаще, а кожа покрывается потом, я чувствую себя живым. Такого одной едой не добиться.
Он утирает рот рукой, размазывает кровь и оставляет на щеке алое пятно, а потом вновь принимает боевую стойку. На этот раз он более насторожен и внимателен ко мне. Взгляд скользит по фигуре – я ниже его почти наполовину. Но я вдвое быстрее, это точно.
Убрав с глаз прядь черных волос, я смотрю прямо на него. И он отводит взгляд первым.
Толпа вокруг превращается в размытое пятно. Она тот монстр, что подхлестывает меня, – рев восторга, подсказки, возмущения, голоса, делающие ставки и требующие выпивки. Блики света на стеклах очков, едкий дым сигар стелется по полу ринга. Я перевожу дыхание и бросаюсь на соперника.
Кулак громилы передо мной движется с критической скоростью. Сжав зубы, приседаю, чтобы увернуться, – висок пронзает острая боль. Поднимаюсь прежде, чем соперник успевает понять, что происходит, и вновь наношу удар, воспользовавшись тем, что он на какую-то долю секунды потерял ориентацию. На этот раз я попадаю в глаз: кожа лопается, выпуская струи крови. Рев монстра становится оглушительным.