— Но почему, Кагиараш? — невозмутимо повернулся к нему Эргенаш, — почему я должен об этом забывать? Особенно если помнить, что именно я внёс решающий вклад в нашу победу. Пришёл бы Сареф сюда с Рукой Пересмешника, а так же прочими своими талантами — если бы я не попросил его об этом? Отправился бы он искать Анейраша на материк тёмных эльфов — если бы я не попросил его об этом? И что же я получил за свой труд? Две заточки в спину? Хороша же награда. Нет, Кагиараш. Одно покушение я бы, возможно, простил. И поверил бы, что Ансильяш сделал бы это в ярости, не соображая, что он делает. Но после первого покушения он хладнокровно начал планировать второе — и не случилось оно только чудом! И после этого я должен забыть обо всём этом и позволить своему убийце вернуться на земли наших предков? Ни за что.
— Весьма умно с твоей стороны поднять этот вопрос сейчас, после того, как Анейраш выиграл, — Ансильяш если и растерялся от такого поворота, то очень быстро взял себя в руки. — После того, как помощь Сарефа, действительно, принесла плоды и склонила чашу весов в нашу пользу, ты, действительно, имеешь право орать о том, как ты был мудр и дальновиден, что завёл дружбу с Сарефом. Вот только ты и сам не хуже меня знаешь, сколько раз до этого мы имели дело с такими, как Сареф. Сколько мы платили, сколько раз отдавали последнее — ради ничего. Поэтому да, Эргенаш, я полагал, что ты всего лишь транжиришь наши ресурсы.
— Транжирит ваши ресурсы, — задумчиво повторил Сареф, — значит, вы так и не простили Эргенашу то, что он во время обсуждения платы за спасение Анейраша встал на мою сторону? Но разве оно того не стоило? Сколько я помог Анейрашу здесь и сейчас — неужели это не стоило того, чтобы всего лишь сразу честно расплатиться в тот раз?
— Ты говоришь с той же позиции, что и Эргенаш, Сареф, — махнул рукой Ансильяш, — сейчас, когда мы одержали победу, очень легко рассуждать о том, как надо и как не надо, как правильно и как неправильно. Но я не собираюсь оправдываться, равно как и омрачать этот день своим братьям. Позвольте мне один раз, всего один чёртов раз ступить на земли, ради возвращения которых я положил свою жизнь. После этого делайте со мной, что хотите.
— Нет уж, Ансильяш, — зловеще сказал Эргенаш, — ты был готов убить меня два раза. Ты был готов к тому, что я тоже никогда не увижу возвращённые земли наших предков. Так с чего я должен давать тебе такую поблажку? Нет, ты не вернёшься на земли клана Агруменаш. Ты заплатишь за свои преступления здесь и сейчас.
— Что, прямо здесь? — усмехнулся Ансильяш, — хочу напомнить, что, вообще-то, фиолетовая категория безопасности держится ещё 2 недели после завершения Всесистемных Состязаний. Не слишком ли накладно будет убить меня прямо здесь?
— Не думаю, что у эльфов будут к нам какие-то вопросы, — зловеще сказал Эргенаш, — всё самое страшное, что, с их точки зрения, могло случиться — уже случилось. Так что… если у тебя есть какие-то последние слова…
— Достаточно! — раздался голос молчавшего до этого Анейраша, — у меня есть решение, которое устроит всех.
И хотя внешне голос Анейраша совершенно никак не изменился… всё же была в нём какая-то новая, едва уловимая нота. Какая-то интонация, почти незаметная, но заставившая всех без исключения присутствующих замолчать и посмотреть на него.
— Никто никого убивать не будет, — заявил Анейраш, — не сегодня, не в такой день для моих братьев. Я не желаю, чтобы возвращение земель наших предков началось с кровопролития среди тех, кто всё отдал ради этой победы.
— Я этого не приму, — с ненавистью прошептал Эргенаш, — даже твоей власти Чемпиона не хватит, чтобы просто закрыть этот вопрос, Анейраш. Даже если ты сейчас и заткнёшь мне рот — за мной всё равно остались две попытки убийства. И пусть не сегодня, не завтра и даже не через месяц — но я всё равно воспользуюсь этим правом, и никто не сможет мне помешать.
— Я не договорил, — невозмутимо ответил Анейраш, которого совершенно не смутил гнев Эргенаша. Мельком Сареф даже подумал, что Анейраш в некотором роде… просветлился и стал мудрее после того, как он держал в руках Чистую Звёздную Эссенцию. Даже с учётом того, что ему пришлось ею пожертвовать. А, может быть… особенно с учётом этого.
— С твоей стороны, Эргенаш, я бы тоже не стал требовать просто забыть и простить это. Ты сделал не меньше, чем любой из нас, а, возможно, даже больше. И я бы не хотел, чтобы ты отправлялся домой, переполненный чувством мести и обиды. Поэтому моё решение таково: Ансильяш объявляется изгнанником. Он не может вернуться на земли Агруменаша.