— Ты только не слишком усердствуй, когда будешь работать, — с улыбкой сказал Сареф напоследок, — а то морская торговля и вовсе встанет, с такой-то лютой командой.
— Вот, да, точно! — Грозовой Герцог с гулким шлепком ударил кулаком о ладонь, — вот как ещё ты мне не трепал нервы, мальчишка. Ты не давал мне советы, как мне делать свою работу! Ну, давай, раз возможность есть, посоветуй мне что-нибудь напоследок!
— Берегите Карину, — безо всякого страха сказал Сареф, глядя в чёрные непроницаемые глаза монстра, — вы даже не представляете, какая у вас умная, храбрая, сообразительная и проницательная дочь.
Герцог несколько секунд смотрел на Сарефа, после чего всё-таки не сдержал улыбки:
— Ну, какой же ты всё-таки хитрый. Из любого положения выскользнешь. Ладно уж, проваливай. Тебя за твои подвиги явно ждут богатые награды.
После этого канат подхватил Сарефа за живот — и чуть более резко, чем можно было ожидать, оттащил его к берегу, где уже ждали остальные. После чего корабль неведомым образом всего за несколько секунд растворился посреди бескрайнего моря.
— А как же Орик? — невольно спросила Ванда, тоже наблюдая за местом, где всего минуту назад стоял корабль Герцога.
— Он решил остаться, — пожал плечами Сареф.
— Что ж, — Ансильяш, обнимавший жмущуюся к нему Аришу, пожал плечами, — возможно, ему там будет хорошо.
— Мы на Севроганде, — Изабель, отпустив руку своего отца, сделала несколько шагов по каменистому берегу — и расплакалась, — я думала, что больше никогда, никогда не вернусь сюда! Ах, скорее бы вернуться домой.
— Это случится совсем скоро, сестричка, — Сареф мягко положил ей руку на плечо, — можешь не сомневаться. Если я рядом — значит, вы в безопасности, и всё будет хорошо.
— А я в этом даже ни капли не сомневалась, — в этот момент Джайна со спины обняла Сарефа и прижалась к нему. Подавив в себе дикое желание втащить ненаглядной кузине с локтя, Сареф повернулся и медленно сказал ей.
— Джайна, у моего тела сейчас очень мощные боевые рефлексы. Поэтому, если не хочешь, чтобы я тебя нечаянно ударил — не трогай меня со спины без разрешения!
Джайна на эту исповедь нисколько не обиделась, а, напротив, свела перед собой руки и опустила взгляд, как самая хорошая девочка в Системе. Подавив желание закатить глаза, Сареф махнул рукой:
— Пошли. Деревня должна быть в той стороне…
Глава 3.8
До деревни пришлось идти почти 3 часа. Вероятно, Герцог не пожелал лишний раз рисковать — и потому ссадил их немного дальше от деревни, чем рассчитывал. Впрочем, его трудно в этом винить. Он плохо знает эти места, ведь его вотчина — это океан между Скеллихартом и Глумиданом. А сюда он, наверное, вообще приплыл первый раз в жизни.
Впрочем, никому до этого не было дела. И Джайна, и Изабель, и Амдраха, и Ариша были настолько рады вырваться из плена, сулившего им только погибель, что их радость сейчас ничем нельзя было омрачить. Они весело шли и разговаривали друг с другом. И Сареф, идущий позади, с огромным неудовольствием наблюдал за ними. Вернее, за тем, как легко и свободно со всеми девушками общается Джайна. Причём ладно, дело было бы только в Изабель. Они с Джайной были сёстрами (хотя любопытный момент состоял в том, что Сареф не знал, кем мать Изабель, Юдара, приходится Адейро и Исмарку, поэтому установить точную степень родства он не мог), поэтому вынуждены были ладить друг с другом. Но при этом и маленькая стревлога, и орчанка-копейщица охотно разговаривали с Джайной — и та легко поддерживала это общение.
Что вызывало у Сарефа приступы ярости. Как они могли так просто с ней общаться? Неужели они не видят, какая она подлая, лживая, двуличная стерва? Да будь Джайна у себя дома — она бы и на орчанку, и на стревлогу смотрела бы, как на грязь под своими ногами, если вообще удостоила бы их взглядом! Как они могут быть такими слепыми, как они могут этого не видеть⁈
— Да, парень, такой яд остаётся на всю жизнь, — неожиданно подал голос Хрипунец, — ты теперь знаешь, каково это. Когда кто-то ломает твою жизнь, а потом просто уходит. И вот ты смотришь, как он живёт, как он счастлив, как дышит полной грудью… и даже думать не думает о том, что где-то там, в мире осталась покалеченная им душа. Это бесит, согласись.
— Я закрыл для себя этот вопрос четыре года назад, когда отомстил ей на весь Системный Мир, — спокойно ответил ей Сареф, — да и потом… Мне важно то, что происходит сейчас, а не то, что происходило когда-то. Сейчас я — Чемпион во Всесистемные Состязания, который выполняет самые невозможные заказы, а она — невеста-неудачница, которую чудом вернули из места, откуда нет возврата. Как и для тебя больше не имеет значения, что когда-то ты был сыном рабыни. Главное, что сейчас ты — Теневой Символ, с которым даже такие, как Шадий и Красный Папочка не рискуют лишний раз ссориться. Ведь этот урок ты мне хотел преподать, когда показал свои воспоминания, не так ли?