— Достаточно? — бесстрастно спросила Ванда после того, как повторила эту процедуру 5 раз.
— Ещё, — невозмутимо ответил Ансильяш, бросив короткий взгляд на остальных стревлогов, что жадно наблюдали за этим наказанием, — необходимость поддерживать себя в опрятности перед заказчиками — такой же важный урок, как и умение отдавать долги. Пусть он его тоже хорошенько усвоит.
На седьмой раз орк почти не барахтался. На восьмой он уже даже перестал жалобно скулить. Когда Ванда вытащила его в девятый раз, бедолага уже даже не шевелился. Она вопросительно посмотрела на Ансильяша: даже отыгрывая хладнокровную и безжалостную исполнительницу, она всё же не могла сходу подвести живое существо к смертельной черте. По крайней мере, не за то, что этому идиоту было лень лишний раз помыться.
— Ещё давай, ещё, — подстегнул её Ундьяш, — не переживайте, пока этот кусок говна находится в сотне шагов от своего плота — он не может умереть, я это точно знаю. Ничего ему не будет. Давайте, давайте, давно я так не веселился!
— Думаю, достаточно. Наказание — это, конечно, важно, но и с ним не стоит усердствовать, — властно сказал Ансильяш, и Ванда с огромным облегчением перевернула паромщика в лапах, после чего начала сжимать его грудную клетку с двух сторон. Несколько секунд спустя орк закашлялся и исторг из себя воду, которой он нахлебался до этого. И уже после этого перетащила Ванда его на берег, усадив его на землю так, чтобы бедолага встал на колени точно перед Ундьяшем.
— Ну, вот это совсем другое дело, — весело заявил Ундьяш, потирая руки, — давненько я так не веселился. Эх, жаль, что моя верёвочка по другой части. Ладно. Ну что, дружок, боюсь, в таком состоянии обратно ты уже не поплывёшь. Так что оставайся на ночь тут. С учётом того, что ты теперь чистый, мы тебе даже постель выделим.
— Нет… не надо… пожалуйста… — орк развернулся и, плюхнувшись плашмя на песок, пополз к своему плоту, — я… поплыву домой… поплыву…
— Да куда ж ты поплывёшь, — снисходительно спросил Ундьяш, и даже в сумерках Сареф разглядел в его глазах жадное наслаждение, с которым тот смотрел на паромщика. Вероятно, этому стревлогу очень нравилось смотреть на чужие унижения. И хотя подобное издевательство было уже на грани даже по меркам злостного должника, Сареф вынужден был промолчать, — сам же через 5 минут свалишься со своего плота. К тому же темно, волны поднимаются… Оставайся тут. Не бойся, долг свой ты, так сказать, выплатил, никто ничего тебе не сделает…
— Нет… я… поплыву… правда… — орк так отчаянно полз по песку к своему плоту, словно перспектива остаться здесь на ночь пугала его даже больше, чем полсотни ударов розгами по спине.
— Ну нет, так дело не пойдёт, — сказал Ундьяш, появившиеся красные верёвки которого опутали несчастного паромщика и приподняли его на землёй, — раз уж ты оказался в таком положении — мы обязаны о тебе позаботиться. Тогда делаем так, — приказал он, — ты, — он ткнул на одного из стревлогов, — проводи наших гостей в ближайшую деревню и проследи, чтобы их там разместили с удобством. За это завтра на весь день тебе увольнительная. А мы с тобой, — он указал на другого стревлога, — должны со всем тщанием и старанием позаботиться о нашем госте.
— Вы же… не будете его больше бить? — не удержавшись, спросила Ванда.
— О, нет, дорогая Кали, бить мы его больше не будем, — повернувшись к ней и ослепительно улыбнувшись, сказал Ундьяш, — но… как бы это так сказать… полученную практическую часть уроков желательно закрепить теорией. Чтобы уроки уж точно не пропали зря. Так что, — он открыл дверь их довольно просторного домика и, направив в неё связанного скулящего орка, вошёл сам следом со вторым стревлогом.
— Следуйте за мной, — скомандовал младший страж, после чего зашагал вперёд. Сареф же, не удержавшись, бросил прощальный взгляд на сторожку. Конечно, можно было истолковать последние слова Ундьяша, будто бы орку всего лишь прочитают пару ночных лекций о том, как важно держать себя в чистоте, и как важно отдавать долги… но, откровенно говоря, он и сам почти в это не верил.
— Что поделать, хозяин, — заметил Хим, весь день дремавший в его разуме, — долги — дело такое. Их надо отдавать. Если в детстве этому не научили мама с папой — потом этому будут учить совсем иначе. Так что если ты хочешь сыграть в игру, в которой решил взять денег в долг, а потом не отдавать, что ж… Заходи — не бойся, выходи — не плачь.
Сареф поспешно направился за остальными. Прав сейчас был Хим или нет — большого значения не имело. Этот Остров диктовал им свои правила игры. И если они хотели его пройти — то вынуждены были продолжать играть…