Замолкаю ненадолго, чтобы подлец осознал, в какой заднице оказался. И, судя по бледнеющей роже и обвисшим усам, до него действительно начинает что-то доходить.
— Твои подельники сейчас отдыхают после нашей встречи в разных комнатах по всему зданию, — продолжаю сурово. — И каждый, узнав о своих скорбных перспективах, обязательно расскажет абсолютно всё о ваших тёмных делишках.
— Не моих! Это всё Василий Тимофеевич… Васька Серьга! — голос предателя дрожит от отчаяния. — Патлатый с подельниками — его люди, это он им приказы отдавал!
Вот это я называю «мир тесен»! И здесь тот паразит отметился.
— Больше не будет, — упираюсь в распростёртого на полу родственника тяжёлым взглядом. — Василий Тимофеевич скончаться вчера изволил. Сердечко не выдержало. И с ним ещё четверо дружков его отбыли. Не осталось у Патлатого других начальников, кроме тебя.
— Остался! Васька не на себя работал, над ним главный есть! — дядюшка сжимается в комочек, словно стремясь и вовсе исчезнуть. — Это Шалаш… шала…ш-ш-ш-аА!!!
Секунду назад трясшийся от страха Андрей Петрович неестественным образом отталкивается от пола, врезаясь в меня всем телом.
Отлетаю от неожиданного удара обратно в пыльную кладовку, с пола наблюдая за превращением родственника в двухметровый бугрящийся мышцами гибрид гориллы с крокодилом.
— Жра-а-ать!!! — взвизгивает окончательно потерявший человеческий облик дядюшка.
И, распахнув пасть, взвивается в воздух, метя острыми когтями на лапах прямо мне в живот.
Глава 38
Боммм!
Мутант, не рассчитав силу прыжка, врезается башкой в дверную притолоку. Шлёпается на пол прямо перед входом в своё бывшее узилище, коротко взвыв от досады и боли.
И это даёт мне несколько необходимых секунд.
Появившийся в руке хлыст выстреливает в сторону ящера, плотно обматывая его вытянутую пасть. Тот, резко мотнув головой, пытается вырваться, — и рывком вздёргивает меня на ноги.
Отталкиваюсь от пола и повторяю его приём — всем телом врезаюсь в противника!
Монстр пытает зацепить меня задними лапами с выпущенными когтями. Промахивается — я кувырком перелетаю через него мгновением раньше. Умудрившись не потерять концентрацию, срываюсь с места со всей возможной скоростью.
Противник, опутанный хлыстом, волочится за мной, врезаясь в стены коридора головой и прикладываясь к ним конечностями.
Выскакиваю в приёмную и, перемахнув через конторский прилавок, дёргаю хлыст на себя, впечатывая мутировавшего родственничка в морёные дубовые доски.
Отскакиваю как можно дальше и разворачиваюсь, встречая взглядом поднимающуюся с пола рептилию.
— Пора вздремнуть, дядюшка! — «Змеиный взгляд» активируется в тот момент, когда вертикальные зрачки, хоть и изрядно расфокусированные, с кровожадным выражением упираются в меня.
И тут рептилия дёргает непрозрачным вторым веком, защищаясь от безотказного до этого момента навыка.
— Да как же тебя успокоить?! — рявкаю в сердцах, спешно придумывая чем ещё приложить буйного родича, чтобы не выбить из него дух.
Ведь очень нужно, чтобы он чётко произнёс фамилию, которую не успел договорить.
Потому что один раз я её уже слышал, хоть и в более приятной обстановке.
Мысли сами собой пускаются в галоп. Смятые простыни… Шляпа на распущенных белокурых волосах… Она же, но на моей голове… Склянка, всю дорогу давившая на лоб…
«На крайний случай. Л».
Хлопаю себя по карману, нащупывая чудом не разбившийся маленький флакончик.
Более крайнего случая уже не будет.
«Яков, сможешь впрыснуть ему “Успакаин” через укус? — обращаюсь к змею, швыряя одну за другой в пытающегося перелезть через прилавок мутанта две тяжеленных пепельницы с ближайшего стола. — Сработает с “Магической проводимостью”?»
«Сработает. Только зачем так стараться? — недоумевает якул. — Он же тебя разорвать пытается».
«Если убью этого мерзавца сейчас без суда, то как остальные родичи смогут доверять такому главе рода? — выхватываю бутылочку из кармана и сжимаю её в правой руке. — Набирай лекарство!»
Мутант, словно догадавшись о моём плане, озирается по сторонам в поисках путей к отступлению. Пустая склянка из-под «Успакаина» со стуком падает на пол, а в руке материализуется «Зубастая жила».
— Не бойся, дядюшка. Это как комарик укусит: раз — и всё! — усмехаюсь, раскручивая оружие с разинутой пастью на конце.