— Срал я на твои договоры! — злобно булькает связанный, пытаясь выбраться. — Подотрись ими, сука!
— Ох, зря ты так.
Отступаю на пару шагов, помня о своеобразном понимании моим Покровителем справедливости. Слишком уж буквально он трактует каждое слово нарушителей.
— С другой стороны, — произношу задумчиво, — в следующий раз будешь думать, прежде чем человеку угрожать. Всё-таки три дня — довольно значительный срок.
Ну, пора и честь знать.
Отзываю хлыст, спешно разворачиваясь на каблуках, и срываюсь с места. Лишь бы успеть оказаться как можно дальше от валяющейся на дороге недальновидной гопоты.
Трубный звук рвущихся наружу кишечных газов рокочущим громом прокатывается по пустой улице. Незадачливых противников, у которых к имеющимся проблемам только что добавилась новая, я уже не вижу.
Но хорошо чувствую даже на таком расстоянии!
— Они получили то, чего хотели! — длинное тело змея с маленькими пернатыми крылышками и хвостом-стрелой оборачивается вокруг моей шеи на манер модного шарфа. — Это в высшей степени справедливо.
Недовольно кривлюсь:
— Может и справедливо. Только давай в следующий раз без туалетного юмора, а? Или хоть времени выдели побольше. С самого начала было понятно, что с этих засранцев взять нечего.
В руку тычется небольшой мешочек. Раскрываю его — и обнаруживаю макр. Тут же передаю змею. Зубастая пасть довольно клацает, проглатывая добычу.
— Ну, хоть шерсти клок с паршивой овцы, — усмехаюсь, почёсывая чешуйчатую голову родового Хранителя.
— Это оговорённая плата, — дотошно поясняет он, прикрывая глаза от удовольствия. — Её в кошеле нести удобнее. Остальные у главаря в кармане остались, россыпью. Соберёт, когда отмоется.
Всё-таки змеиная сущность даёт о себе знать. Ишь, как радуется учинённой по всем правилам мелкой пакости. Хотя для попавшей под раздачу троицы мелкой её не назовёшь.
Только меня их проблемы уже не заботят. Своих выше головы.
— Как бы там ни было, развлеклись — и будет, — уже не торопясь, направляюсь к резиденции Сорокина. — К завтрашнему дню нужно как следует подготовиться. Не хочется на ходу перестраивать планы. Мы тут не с божественным Ордосом воюем.
— Давненько я не слышал эту историю, — змей даже не пытается скрыть, что читает мои мысли. — Давай, расскажи, как ты одолел этого бога!
В сотый раз? И как ему не надоедает…
Усмехаюсь ехидно, тычу Покровителя в нос пальцем:
— И что мне за это будет? Меч-самосек подаришь?
— Конечно, — ухмыляется гадина. — Ведь копьё-самотык у тебя уже имеется.
Перед глазами тут же появляется текст договора. Когда Покровителя могу слышать только я, этот поганец спецэффектами не заморачивается.
— Оу…
А награда-то и впрямь неплоха! Что ж. Улучшить отношения с любимым питомцем я всегда рад. Тем более, когда мне это ничего не стоит.
Загадочно улыбаюсь и показываю Хранителю поднятый вверх большой палец:
— Вызов принят!
***
Обитель бога Порядка
некоторое время назад
— Ордос, ты был прав! — объявляю громогласно, вламываясь в роскошно украшенный зал.
Местная публика, подбирая пышные юбки и полы камзолов, торопливо расступается. Верные прихлебатели бога Порядка слишком боятся оскорбить свои взоры презренным служителем богини Азарта.
То есть, мной.
А значит, никто не станет заступать путь к трону хозяина этого места.
— Она действительно чокнутая! — вдохновенно продолжаю, подбираясь поближе к восседающему на троне божеству. — Я был слеп и прозрел! Потому пред лицом всех твоих последователей заявляю, что…
Вдыхаю побольше воздуха и решительно выдаю:
— …отрекаюсь от служения этой высокомерной сучке Шаóси!
Ничего не выражающая, будто высеченная из камня рожа Ордоса начинает лучиться самодовольством.
А меня настигает отдача от нарушения божественного контракта. Тело выкручивает судорога и я, не удержавшись, падаю перед богом Порядка на жалобно хрустнувшие колени.
И правда — сучка!
Она мне что, камней в почки напихать решила? Знает, как сделать мужчине больно…
Резко смахиваю невольно выступившие слёзы и запредельным усилием поднимаюсь в полный рост. Боль болью, а ползать в луже собственных соплей перед неприятелем — вредно для имиджа.
— И что же заставило тебя, Кирос, так резко изменить своё мнение? — интересуется Ордос, почти не размыкая каменных губ. — Неужели дело лишь в том, что мои верные последовательницы перестали обращать на тебя внимание?