— Таня, стрелять по моей команде, — бросаю девочке.
Лицо лысого красноречиво вытягивается. Боишься, падла? Правильно делаешь.
— Итак, господа. Я всецело уважаю закон во всех его проявлениях, — громко оглашаю на всю комнату свою позицию.
Во взглядах незваных гостей читается облегчение. Рано радуетесь, шакалы.
Продолжаю:
— Поэтому, как глава рода, смиренно прошу вас о том же.
Подхожу поближе к ехидно заулыбавшемуся лысому и протягиваю руку.
— Предъявите мне документ, на основании которого вы изымаете моё имущество. Закон ведь для всех един. Правда, господа служащие?
Глаза главаря вылезают из орбит. Кажется, подобного требования он совсем не ожидал.
Ну не носит такая публика с собой никакие бумаги. Причина банальна — нельзя предъявить то, чего не существует в природе.
Что, рассчитывали припугнуть беззащитных женщин и провернуть тут свои грязные делишки? Не в моих владениях, раз уж я тут теперь глава рода.
— Чё, самый умный што ли? — набычивается лысый. Зыркает страшным, как он считает, взглядом.
Ох, перестань, пожалуйста! Мне ж смеяться нельзя.
— Тебя ваще здесь быть не должно! — подтявкивает разговорчивый.
— И куда же я должен был деться? — лениво разминаю пальцы, демонстрируя перстень. Болтун в прямом смысле прикусывает язык и пытается невзначай отступить за спины подельников.
Лысый яростно сопит, не желая помогать подчинённому.
— Что, неужели имел место преступный сговор? — с притворным ужасом обращаюсь уже к нему. — Против главы дворянского рода?! Ай-яй-яй. Тогда стоит как следует расспросить вас о заказчике, верно?
Бандитские физиономии синхронно мрачнеют. Подельники явно понимают возможности владельца перстня куда лучше меня.
— Или, может, имела место фатальная ошибка? — протягиваю приунывшим маргиналам руку помощи. В фигуральном смысле, конечно же. — Вы, верно, перепутали моё скромное жилище с чьим-то ещё? И никоим образом не собирались причинить беспокойство мне и моим близким? Я прав, господа?
Финальную фразу произношу с особенным нажимом.
Трое шестёрок дружно трясут головами в знак согласия. Лысый, понимая, что в меньшинстве, нехотя присоединяется.
— Вот и славно, — кровожадно улыбаюсь. — Тогда занесите всё, что успели вынести, обратно в дом. А ваш руководитель, — моя улыбка превращается в оскал, — компенсирует этим милым женщинам причинённые неудобства. Рублей двести, пожалуй, будет достаточно.
— Да кто на дело бабки носит… — неласково ворчит лысый. Но тушуется под моим ещё более недобрым взглядом.
Троица его подручных бегом бросается выполнять озвученную команду. А главарь, скрипя зубами, лезет во внутренний карман пиджака и отсчитывает из перетянутой резинкой толстой пачки половину купюр.
По его лысине ручьями струится пот, а физиономия выражает натуральное страдание. Ну да, с денежками расставаться всегда неприятно.
А кому сейчас легко?
— Земля круглая, свидимся ещё, — цедит лысый сквозь зубы, шлёпая компенсацию на кофейный столик. — Тогда и рассчитаемся.
— Мы уже в расчёте. Таня, — зову негромко. — Думаю, этот господин нам больше не нужен.
Глава 3
Лысый вздрагивает. Стремительно белеет, идёт нехорошими цветными пятнами. А я ведь ещё не договорил.
— Поэтому, Таня, убери, пожалуйста, палец со спуска. Люди уже поняли свою ошибку и готовы отправиться восвояси.
Злобно сопя, главгопник запихивает оставшиеся деньги в карман брюк. Да так яростно, что несчастная ткань жалобно трещит.
Затем разворачивается и коротко командует:
— Пошли.
Вся ватага, пытаясь изобразить достойное отступление, спешно выметается прочь. Почему-то в нашем гостеприимном доме им не понравилось. Судя по топоту за дверью, дальше вообще бегом припускают.
Выглядываю наружу — и наступаю на разъезжающийся под ногой предмет, который выронил незадачливый «пристав».
[Игра окончена. Победитель — Кирилл Островский. Награда выдана.]
Поднимаю с порога вторую половину пачки денег. Сойдёт в качестве трофея. На полу валяется ещё пара-тройка неизвестных мне кристаллов, вывалившихся из разодранного кармана. Подбираю и их.
Зря ты на ни в чём не повинной одежде зло срывал, придурок!
«Наконец-то! Макры! Пи́щ-ща! — подаёт вдруг голос якул. Отчего-то понимаю, что он имеет в виду загадочные кристаллы. — Накорми, с-стану, с-сильнее».
— Забирай, — разрешаю щедро и по наитию сжимаю кристаллы в кулаке с перстнем.