Маргарита Красавина
Острые грани
Грань 1
О пользе медовухи, вредности карликовых драконов и планах на будущее
– Лео, а куда мы все-таки пойдем? – взволнованно шепчет Эли мне на ухо.
Нет, только не подумайте ничего такого. Эли просто моя подруга. И сейчас ей, похоже, не дает покоя вопрос, где же мы будем отмечать окончание Академии. А прижимается она ко мне просто, чтобы наши разговорчики не засек магистр Нардиш, последние два года куратор нашей группы.
– Конечно в «Медовый пряник». Я уже договорился, – отвечаю я.
– Р-разговорчики! – Неусыпный магистр Ледовский недовольно прожигает нас взглядом, и Элия как ошпаренная шарахается в сторону.
Обычные будни нашей Академии. Жаль только, что они скоро закончатся. И начнется уже другая, не студенческая, а вполне взрослая жизнь.
После любимого окрика магистра шум в аудитории быстро затихает, и Нардиш, прокашлявшись и грозно сверкнув глазами на нерадивых студентов, торжественно начинает:
– Вот, лоры студенты, и подошла к концу ваша привольная жизнь, кхм-гм, прошу прощения, я хотел сказать, подошло к концу ваше обучение в Государственной Гидонской Академии магии. Поздравляю вас с успешной сдачей экзаменов. Теперь все вы по праву носите звание мастеров магии. Не посрамите же его!
Не знаю, как другим, а мне за нарочитой серьезностью и даже торжественностью магистра Нардиша всегда чудится неприкрытый сарказм. Слишком уж насмешливо щурит глаза мастер снега и льда, выдавая такие пафосные речи.
– А сейчас, – возглашает он, – вручение дипломов!
Зал взрывается аплодисментами. Фух… не отстаю и я. Как все же быстро пролетели эти семь лет.
– И первым приглашается Леор фо Нойр. Прошу, мастер, что вы там застряли? – А это уже мне. Вот судьба – быть сыном архимага! Опять вызывают первым.
Счастливые новоиспеченные мастера гомонящей толпой вываливались из дверей главного корпуса и группками разбредались праздновать кто куда. Эли побежала в общежитие искать Рори и Шори. Только и мелькнули в толпе светлые кудряшки миниатюрной блондинки. А я устроился на ветвях старой яблони, облюбованной мной еще на первом курсе. Как ни странно звучит, но это дерево было единственным местом, где я мог по-настоящему остаться наедине с собой и собраться с мыслями.
Вся территория Гидонской Академии магии утопала в зелени. Величественная белая громада заснеженным горным пиком вздымалась над городом и, казалось, плыла по зеленому морю парка. Выше нее были только дворец и Башня магов. Но отсюда, с территории Академии, их не было видно. И если не смотреть в сторону беломраморного исполина, то можно представить, что находишься в настоящем лесу, а не в столице.
Ну что тут сказать? Да, я столичный житель. Последние семь лет. Детство же я провел в семейном поместье, находящемся в пятидесяти ле от Лорелеи. Как вы уже, наверное, поняли, я сын архимага Гидонии Дария фо Нойра, по совместительству директора Академии и председателя Совета Белой башни. Архимаг у нас в стране только один. Так что это не только ранг, но и неофициальная должность. Ну а я – его единственный сын. Повезло, скажете вы, родиться «с золотой ложкой во рту». Наверно. Не знаю. За все время обучения я никогда не видел особой разницы между своим положением и положением большинства студентов Академии. У всех нас был тот или иной магический дар. Все мы жили и учились в равных условиях, и ко всем нам преподаватели относились одинаково. Мои одногруппники, видя это, также принимали меня за своего. И если в чем и выражалось отношение к моему родству с директором Академии, так это в редких беззлобных шутках со стороны ребят и в подтрунивании преподавателей во время экзаменов. «О, Леор, что, опять «автомат»? Нет? Хочешь отвечать сам?» А так как все экзамены я обычно сдавал на высший балл, то часто в продолжение приходилось слышать усталое: «Может, все-таки автомат, фо Нойр?»
В общем, эти семь лет в Академии были очень даже неплохим периодом моей жизни. Магия Солнечного огня, моя обожаемая стихия, мои друзья – Элия, Родерик и Шоренн, степень мастера магии и алмазный венец, который, кстати, должен завтра возложить мне на голову на последней торжественной церемонии выпуска мой отец. Все было бы просто замечательно, если бы не одно «но». Гнетущее чувство пустоты внутри. Там, где трепетал крылом, как птица, мой огненный дар. Там, где у птицы не хватало одного крыла.