- Так и есть. Пока у тебя есть столик для Зануд, - улыбнулась она. Она собиралась добавить, что ему повезло, что у него нет семьи, которую он мог бы пригласить, но вовремя проверила заявление. Холт не видел никого из членов своей семьи более двадцати лет, и она чувствовала, что в глубине души этот факт опечалил его.
-Дело в том, - продолжала она, уходя от темы семей, - что теперь, когда в дело вовлечен король, все это приобретает определенную формальность. Есть люди, которых надо приглашать – дворяне, рыцари и их дамы, местные сановники, сельские советники и тому подобное. Они никогда не простят нам, если мы лишим их возможности общаться с членами королевской семьи.
-Мне действительно наплевать, если они меня не простят, - сказал он. - На протяжении многих лет большинство из них старались избегать меня.
Леди Полина наклонилась вперед и нежно коснулась его руки.
- Стой, для некоторых это будет кульминационный момент в их жизни. В конце концов, в стране ничего особенного не происходит. Вы действительно хотите лишить их немного цвета и очарования в их скучном существовании? Я знаю, что не стал бы.
Он вздохнул, понимая, что она права. Он также понял, что, возможно, протестовал слишком много. Он начинал понимать, что перспектива пышной официальной свадьбы не так уж неприятна Полине, как ему. Он не мог понять ее чувства, но если это было то, чего она хотела, то это было то, что он дал бы ей.
- Нет. Вы, конечно, правы.
- А теперь, - продолжала она, понимая, что он капитулировал и благодарен ему за это, - вы выбрали шафера?
-Уилл, конечно, - быстро ответил он.
- Не Кроули? Он твой самый старый друг. - Она понимала, что, если это не так, назначение официальных ролей-дело рискованное.
Холт нахмурился. - Верно. Но Уилл особенный. В конце концов, он мне больше как сын.
- Конечно. Но нам придется найти роль для Кроули.
-Он мог бы выдать невесту, - предположил Холт. Полина задумалась, жуя кончик пера.
- Я думаю, барон Аральд предполагает, что он это сделает. Хммм. Хитро. - Она задумалась на несколько мгновений, затем приняла решение. - Кроули может выдать меня. Аральд может сыграть свадьбу. Это решено! - она сделала еще две пометки в своем растущем списке.
В Аралуэне брак был государственной церемонией, а не религиозной. Это было нормально для старшего чиновника, присутствующего при выполнении ритуала. Холт откашлялся, прилагая огромные усилия, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица.
-Разве протокол, - сказал он с притворным беспокойством, - не требует, чтобы король сделал это?
Изящное лицо Полины нахмурилось, когда она поняла, что он прав. К тому же он был слишком доволен собой. Невинный взгляд его глаз подтвердил это.
-Черт!- сказала она. Он показался ей недостаточно сильным, поэтому она позаимствовала его клятву: "Зубы горлога!" - И раздраженно забарабанила пальцами по столу.
-Это борода,- мягко сказал Холт.
Глава 4
Глава 4
-Возьмите парус, - сказал Эрак, оберьярл Скандии и, в настоящее время, капитан рейдового корабля "Волчий ветер". Свенгал и небольшой отряд парусников стояли наготове у мачты. По его приказу они отпустили фалы, удерживавшие массивный рей, и начали опускать его на палубу. Когда большой квадратный парус рухнул, больше не удерживаемый на месте, чтобы поймать береговой бриз, трое других мужчин быстро собрали его в аккуратные складки, чтобы его можно было уложить в носовой парусный шкафчик.
Саму верфь отделили от мачты и осторожно, избегая лишнего грохота и ударов, развернули в носовое и кормовое положение вдоль приподнятого настила между двумя рядами скамеек гребцов. Обычно скандианцы не были бы так осторожны, чтобы свести шум к минимуму во время такой операции. Но это был необычный случай. Это был рейд.
Оставшись на корабле, Эрак повернул нос влево, параллельно низкому побережью Арриды, всего в тридцати метрах.
-Весла прочь, - сказал он все тем же тихим голосом. Потом добавил: - И помолчи об этом, ради Торрака.
Одним из полезных аспектов скандийской религии, размышлял он, было множество богов, полубогов и мелких демонов, к которым можно было обратиться, чтобы подчеркнуть порядок. С почти преувеличенной осторожностью дюжая гребная команда отвязала весла и положила их в отверстия, расположенные по обе стороны корабля. Не было ничего, кроме нескольких приглушенных звуков и скрежета, чтобы отметить движение, но, несмотря на это, Эрак стиснул зубы. Хотя обычно это была пустынная часть побережья Арриди, всегда существовал шанс, что одинокий пастух или всадник может быть в пределах слышимости, готовый передать сообщение о том, что скандийский волчий корабль тихо скользит сквозь предрассветную тьму к городу Аль-Шабах.
Он знал, что подходить так близко к берегу было рискованно. Но это был меньший из двух рисков. Всю ночь они держали курс на юго-восток, подгоняемые непоколебимым северным бризом, дувшим к побережью в это время года. Несомый ветром, Эрак подплыл близко к земле, внутри огромного залива, который откусил кусок от береговой линии. На восточной оконечности залива, на высоком мысу, стоял городок Аль-Шабах. Эрак знал, что, поместив свой корабль в бухте и в глубине от того места, где стоял город, он будет скрыт темной массой суши позади него. Кроме того, по мере того, как солнце медленно поднималось, что должно было произойти примерно через сорок минут, его корабль все еще оставался в темноте, в то время как мыс и город к востоку от его позиции были освещены.
Он мог повернуть к Аль-Шабаху, пока они были еще далеко в море, избегая риска быть замеченным с берега. Но это увеличило бы риск быть замеченным из самого города. Даже ночью Волчий Ветер казался бы темной тенью на стальной серой поверхности моря. И чем ближе они подходили к городу, тем больше становился риск быть обнаруженными.
Нет, так безопаснее. Спустить парус и ползти вдоль берега, скрытый темной массой земли позади них.
- Он стряхнул с себя отвлекающие мысли. Он не привык собирать шерсть в такое время.
-Готов уступить, - прошептал он. Приказ был передан по гребным скамьям. Два ряда гребцов не сводили с него глаз. Он поднял одну руку, затем опустил ее, и весла погрузились в воду, чтобы начать тащить Волчий Ветер к месту назначения.
Эрак почувствовал, как румпель ожил под его рукой, когда обтянутый лопастями корпус начал скользить по морю.
Велец шлепал и булькал по ее дубовым бокам, и оттуда, где нос корабля рассекал черную воду, доносилось тихое шипение, поднимая маленький фосфоресцирующий белый завиток.
"Как хорошо снова совершать набеги", - удовлетворенно подумал он.
Он должен был признать, что в жизни Оберьярла есть свои прелести.
Приятно было получить двадцатипроцентную долю от всего, что флот рейдеров доставлял в Халлашолм. Но он был рожден для того, чтобы стать морским рейдером, а не сборщиком налогов. Несколько лет сидения в Большом зале в Халласхольме, разбирая квитанции и сметы с Борсой, его хильфманом, заставили его скучать и чувствовать потребность отвлечься. В то время как его предшественник, Рагнак, мог смотреть на налоги, взимаемые с капитанов кораблей и местных фермеров, с нескрываемым жадным ликованием, Эрак чувствовал смутную неловкость от сумм, которые накапливались в его сундуках. Как капитан волчьего корабля, он всегда больше симпатизировал тем, кто мог попытаться уклониться от уплаты полного налога, а не Оберьярлу и орлиному хильфману, которые взимали его.
В конце концов, он бросил на колени Борсе огромную кучу свитков, сметы, отчетов, данных об урожае и подробных описей товаров и добычи, захваченных его ярлами, и объявил, что снова собирается совершить набег.
-Всего один последний рейд,- сказал он возмущенному хильфману. - Я сойду с ума, если еще немного посижу за этим столом. Мне нужно вернуться в море.
Борса неохотно согласился. Сам он никогда не был воином. Он был администратором и очень хорошо справлялся со своей работой. Он никогда не понимал, почему крупные, похожие на головорезов морские капитаны, которых неизменно избирали Оберьярлом, не разделяли его страсти к изучению цифр и обнаружению незадекларированных доходов. Но он знал, что это не так. Даже Рагнак в первые дни своего правления продолжал время от времени совершать набеги. Только позже, когда он стал ленивым и немного скупым, он находил удовольствие в том, чтобы оставаться в Халлашольме и снова и снова пересчитывать свои богатства.