— Пошли вправо и влево дозорных. Всех предупреди, чтоб ни звука.
— Может, послать дозор и вперед? — предлагает он.
— Не надо.
Сколько прошли, сказать трудно. Только бы выдержать направление. Чувствуя вину, Васек мечется то вправо, то влево, пытается забежать вперед.
— Иди рядом, — говорю ему.
Лес стал редеть, впереди обозначилась полянка.
— Теперь недалеко, — толкнул меня Васек. — Вот этот камень помню! А там сосна, ветка сломана!
Неподалеку действительно возвышается камень, рядом сосна; обломанная, видимо, осколком ветвь почти касалась земли. Мы осторожно обошли поляну, потом, стараясь неслышно ступать, опять углубились в чащу. И почти натолкнулись на траншею.
Васек бросился вперед, кого-то позвал. Из-за деревьев показался человек в плащ-накидке.
— Николай? Гусаров?
Это действительно был старший лейтенант, командир минометной батареи.
— Ты? Ты как сюда попал? Ведь кругом же фрицы! — удивился он, увидев нас.
— Прошли, как видишь. Срочно собирай всех! Полковник приказал отходить.
— Так у меня же раненые — семь человек.
— Выносить на плащ-палатках! А где батальон Матохина?
— Дальше! В той стороне, — произнес Николай вологодским говорком, махнув рукой. — Только с ним не пройдешь… Удивляюсь, как вам сюда удалось пробраться.
Через четверть часа место опустело. Все минометчики, в том числе и раненые, ушли от опасности.
— Теперь Васек доведет. Дорогу-то помнишь? Не собьешься? — еще раз уточняю у паренька.
— Не-е. Доведу, — уверенно говорит он.
А мы идем к батальону. Успех первой части задания воодушевил.
— Не может быть, чтоб не нашли, — говорит Кучмий.
Я с ним соглашаюсь. «Если дойдем до батальона, то, во-первых, усилим его: двадцать человек — это реальная помощь, — размышляю я про себя. — Во-вторых, доставим два ящика боеприпасов и гранаты, возможно, у них патроны кончились. В-третьих, Валентина Ионова поможет раненым, а в-четвертых, установим связь батальона с полком».
Проходим место, где располагались минометчики, минуем редколесье со следами боя: валяются гильзы, каски, вещмешки, лопатки, фляги. Вся земля в воронках. Тускло поблескивают лужицы.
— Шире шаг!
— Впереди проволока! — предупредил солдат Федотов. Он шел в головном дозоре. — Может, попытаться разведать?
И тут прогремела автоматная очередь. Пуля влипла в ствол дерева, над самой головой. Откуда-то справа отозвался другой автомат.
— Ложись! К бою!
Я вгляделся туда, куда указывал Федотов. За поляной светлели березовые колья проволочного заграждения, темнел бруствер траншеи. Там вроде никого не видно. Но это не так. Противник был начеку. Казалось, стреляло каждое дерево, куст. Не остались в долгу и мы.
— Широков! — позвал я ординарца. — Передай радисту, чтоб связался с командиром полка! Кучмий! — Лейтенант откликнулся из-за соседнего дерева. — Высылай дозоры на фланги! Следи, чтоб не зашли нам в тыл!
Страшен бой в лесу! Вокруг пальба, пули свистят, а кто стреляет и откуда, не понять. Вижу, как впереди, слева, посылает короткие очереди Гаранин, а неподалеку от него Егоров. Зло бьет длинными очередями Абдурахманов. У Мити Широкова пилотка азартно сбилась на макушку: он, кажется, увидел цель.
Впереди прогремел взрыв. Высоко взметнулась земля. Ого! Это не мина, а снаряд, и, кажется, тяжелый. Неужели с бронепоезда? Крякнула, взорвавшись, мина. Разлетаясь настильно, осколки оставили на земле глубокие, будто рубцы на теле, следы. И снова тяжелый взрыв, на этот раз позади. С треском упала сбитая макушка дерева. Поплыл сизый дым..
— Взял, сволочь, в вилку! — кричит Кучмий.
— Товарищ лейтенант! К рации! — зовет меня радист. Он устроился где-то позади.
Стараюсь прикинуть силы врага: взвод, рота? Черта с два определишь! Все вокруг грохочет. Подбежала Валентина Ионова:
— Товарищ лейтенант, может, отойдем?
— Уходи назад! Там безопасней! Назад! — приказываю я ей. Она отбегает.
И вдруг сквозь грохот стрельбы слух улавливает холодящий душу свист. Он нарастает, приближается. Оглушительный взрыв! В нос бьет удушливый запах взрывчатки. На меня наваливается что-то тяжелое и неумолимо давит все сильней, сильней. И наступает тишина…
Мысленно отмечаю, что сознание работает. Шевелю рукой, потом ногой. Но подняться не могу. Что это?
— Товарищ лейтенант! Жив! — слышу голос.
Кто-то помогает мне выбраться из-под вывороченной земли. Встаю, глотаю ртом воздух. Вижу справа, у того места, где лежал, огромную, еще дышащую воронку: из нее струйками истекает сизый дым, она на глазах наполняется водой.