– Да, здравствуйте, – сказала она, когда на звонок ответили. – Я бы хотела связаться с доктором Мануэлем Манелло. – Мое имя? – Черт. – Эм… Ханна. Ханна Уит. Номер моего телефона…
Повесив трубку, Джейн понятия не имела, что скажет, если Мэнни перезвонит. Но ей хорошо удавалась импровизация… и Джейн молилась, чтобы в этот раз ее главный талант помог попасть в яблочко. Дело в том, что как только солнце зайдет за горизонт, один из Братьев выйдет наружу и покопается в мозгах Мэнни, чтобы упростить сам процесс заманивания его на территорию Братства.
Только не Вишес. Кто-нибудь другой. Кто угодно.
Инстинкты подсказывали ей держать эту парочку как можно дальше друг от друга. У них и так на повестке дня оказание экстренной помощи. Последнее, в чем она нуждалась, так это отправить бывшего босса на вытяжку, потому что ее муж вспылит из ревности и решит сам заняться спинными травмами: прямо перед ее смертью, Мэнни интересовался ею более, чем как коллегой. Так что, только если Мэнни не женился на одной из тех Барби, с которыми периодически встречался, вероятно, он до сих пор был холост… и, исходя из правила «от разлуки любовь горячей», его чувства могли лишь усилиться.
Но, с другой стороны, более вероятно, что он пошлет ее на все четыре стороны за ложь относительно ее смерти.
Хорошо, что он не запомнит ничего из этого.
Она же, со своей стороны, боялась, что никогда не забудет следующие двадцать четыре часа.
***
Лошадиная больница в Трикаунти была произведением искусства по всем пунктам. Расположена в пятнадцати минутах езды от Акведука, в ней было все, начиная от операционных палат стационарного лечения и заканчивая гидротерапевтическими бассейнами и продвинутой аппаратурой для диагностики. Работали здесь специалисты, которые видели в лошадях нечто большее, чем доходы и расходы на четырех копытах.
Находясь в операционной, Мэнни изучал рентгеновский снимок передней ноги его девочки, он хотел быть тем, кто займется операцией: он ясно видел трещины в лучевой кости, но не они беспокоили его. Дело в костной стружке, которая хлопьями покрывала трубчатую кость в районе эпифиза, словно спутники вокруг планеты.
Тот факт, что кость принадлежала нетипичному для него пациенту, еще не значит, что он не сможет провести операцию. Пока анестезиолог будет держать ее в сохранности, остальное Мэнни мог взять на себя. Кость – она всюду и у каждого кость.
Но он не станет вести себя как придурок.
– Что вы думаете? – Спросил он.
– По моему профессиональному мнению, – ответил главврач, – довольно опасный перелом. Множественный, со смещением. Выздоровление займет много времени, и даже тогда не будет гарантии в отсутствии проблем с репродуктивной системой.
А вот это уже плохо: лошади должны стоят прямо с их весом, распределенным равномерно на четыре опоры. Когда ломается нога, проблемы возникают не столько с перелом; дело в самом факте, что лошади перераспределяют свой вес, непропорционально опираясь на оставшиеся здоровые ноги. Именно здесь начинаются проблемы.
Исходя из снимков перед его глазами, большая часть хозяев животного выбрала бы эвтаназию. Его девочка была рождена для скачек, и это катастрофическое ранение сделает бег невозможным, даже на развлекательном уровне… если она выживет. И будучи доктором, Мэнни был прекрасно знаком с жестокостью медицины, которая в итоге может оставить пациента в состоянии, еще худшем, чем смерть… или просто болезненно отсрочить неизбежное.
– Доктор Манелло? Вы слышали, что я сказал?
– Да. Слышал. – Но, по крайней мере, этот парень выглядел таким же убитым, каким чувствовал себя Мэнни, в отличие от того нытика на поле.
Повернувшись, он подошел туда, где положили Глори, и коснулся ее щеки. Ее черная шерстка блестела под ярким светом ламп, и на фоне бледной плитки и нержавеющей стали она выглядела как отброшенная и кем-то тень, и позабытая среди комнаты.
Он долго смотрел на бочкообразную грудную клетку, дышал в такт с ней. Лишь ее вид, лежащей на металлической пластине с ногами, словно зубочистками, со свисающим до пола хвостом, заставил Мэнни заново осознать, что животным предназначено стоять на ногах: было неестественно видеть их немощными. И несправедливо.
Оставлять ее в живых лишь потому, что он не может вынести ее смерть – неправильное решение.
Собравшись с духом, Мэнни открыл рот…
Его прервала вибрация в нагрудном кармане. Грязно выругавшись, он достал свой Блэкберри, проверяя телефон на случай звонка из больницы. Ханна Уит? С незнакомого номера?
Такой он не знал, к тому же, сегодня не его дежурство.
Наверное, оператор набрал неверный номер.