На миг в его голове промелькнула мысль, что если сейчас его ладонь скользнёт к горлу старика, то никто не подумает, что это он придушил его. Младший Одли крепче сжал дряхлую руку, и из свежего пореза вынырнула капля алой крови.
Аррон облизнул пересохшие губы и опуская глаза произнёс:
- Это не к чему господин. Пустите меня. Я расскажу.
Голова мальчика неприятно загудела от отвращения к себе, и он отступил на шаг. Аррон словно загнанная лань, закрыл глаза в ожидании смерти. Спустя несколько секунд старик глубоко вдохнул, вынимая из кармана папиросу. На миг остановившись, он в страхе воззрился на юного Томаса Одли.
Тот кивнул. Слуга, ловко прикурив, задымил, так и оставшись сидеть на голой земле.
Вокруг было так тихо, что Томас услышал, как тлеет распалённый край самокрутки. Дым вышел из легких Аррона Бутби, освобождая место для рассказа.
- Лоо старый город, мистер Одли. Его история гораздо старше сказок, что передавались из поколения в поколение вашими прабабушками для утешения младенцев в колыбели. Даже мой дед был ещё мал, когда впервые услышал о желторотой Лире от своей матери.
Старик затянулся папиросой. Плотный серый дым на мгновение спрятал его лицо от пристального взгляда хозяина.
- Нас у матери было семеро. Уследить за таким количеством детей сложно, мистер Одли. Однажды моя старшая сестра Кэрри, - садовник повел бровью. - Решила исследовать лес в надежде найти фэйри. Нашей младшей сестренке тогда исполнилось шесть месяцев, и мать сразу поняла, что малышка отличается от остальных детей. Её ножки всегда были поджаты, а ручки стиснуты в кулачки. Фэйри, по разумению Кэрри должны были вернуть сестренке румянец на впалые щёчки. Когда она вернулась домой, было уже за полночь. Никто в нашем доме не спал. Все, как один обратили взгляды на измазанную в грязи девушку. Я помню, как из глаз моей матери брызнули слёзы, и она принялась таскать сестру за волосы, словно соломенную куклу.
Глаза садовника застелила пелена воспоминаний. Он смотрел в одну точку, потирая подбородок. Тряхнув седой головой Аррон продолжил:
- На следующий день мы все были наказаны. А вместо вечерней молитвы мать усадила нас в круг около топки, укачивала на руках больную малышку, она долго молчала, но, в конце концов, рассказала нам легенду о Желторотой Лире.
Давным-давно в Лоо жила немолодая женщина. Она служила в доме одного знатного господина, державшего большую таверну на окраине города. Не сказать, что дела у мужика шли хорошо. Многие комнаты пустовали, не принося прибыли, а львиную долю выручки делал креплёный эль, по вкусу напоминавший мочу.
Женщина, чьего имени уже никто не помнит, сердечно трудилась на благо семьи хозяина, не жалея сил: сидела с его маленьким сыном, служила в таверне и брала большую часть обязанностей по дому на себя, освобождая юную жену господина от хлопот. Вскоре мужчина, стал внимательнее разглядывать экономку и увидел в ней красивую незамужнюю женщину. - Аррон Бутби затушил папиросу об землю и глянув на Томаса положил окурок в карман. - Они быстро стали, - садовник смущенно кашлянул. - Проще говоря, спустя время стало понятно, что женщина ждёт ребенка.
Томас краем глаза уловил движение впереди. Всмотревшись вдаль, мальчик узнал засаленный лацкан пальто, выглядывающий из-за угла живой изгороди.
- Долгое время всё шло хорошо, - продолжал рассказывать старик. - Пока живот не начал выдаваться вперед, заставляя женщину перешивать юбки и платья. В Лоо очень быстро заговорили о незамужней беременной женщине. Острые языки, мистер Одли, свели в могилу людей и более стойких, чем простая экономка. К тому же, прыть уступила место неуклюжести, что по разумению хозяина таверны вставало в немыслимые траты.
Тонкая нить жестокой симпатии оборвалась вместе с бытом, который женщина более не могла нести на своих плечах.
Гнев, обуявший господина, был равен, четырём майским грозам! - Бутби пожевал губу. - К сожалению, мистер Томас, жизнь устроена так, что у женатого мужчины могут появиться и другие женщины. Впоследствии, такие интрижки оставляют девушек и женщин на улице, с грудными младенцами на руках. Так вышло и с нашей героиней. Найдя ей замену, женщину скинули в компостную яму, словно помои.
У несчастной не было дома. Будучи на сносях она не могла получить новую работу. Перебиваясь объедками, женщина голодала рядом с дворовыми собаками. За месяц ее щеки впали, а глаза провалились. На узких улочках Лоо её принимали за опьяневшую потаскуху и часто плевали женщине прямо под ноги.
Родила бедолага тяжело, на заброшенной ферме, что стояла близ вон той сосны. - Садовник вскинул руку, показывая вдаль. - Обезумев от горя, бледная, еле волоча ноги, она пришла к дверям господина, держа на руках маленькую девочку. Ночь стояла жаркая, и с бледного лба женщины градом катился пот. Ее чумазое лицо совсем осунулось, а костлявые руки тряслись в ознобе. Когда юная жена хозяина таверны выглянула из-за спины своего мужа, что открыл незнакомке дверь, она взвизгнула в крике узнавания. Хозяин с рыком взял женщину за шиворот и спустил с порога.