– Какого хера?! – взрывается Мэтт. Он не орет, но лицо у него багровеет. – А ну прекрати говорить о нем так!
– Как «так»? – невинно интересуюсь я.
Секунду он запинается, силясь сообразить, что сказать, и наконец выпаливает:
– Ты что, на него пялился?
Я смеюсь.
– Естественно, да. И что?
– И… то! Держись от него подальше, понял?
– Я же просто смотрю.
– Ну так завязывай с этим!
– Боишься, как бы я не увел его?
Он поворачивается обратно к полю, сползает вниз на сиденье и ничего больше не говорит. Я еле сдерживаюсь, чтобы не заржать. Тут возвращается Джаред. Смотрит на нас – на ухмыляющегося меня и на Мэтта, у которого практически валит пар из ушей – и говорит:
– Вы чего?
– Да так, просто говорил Мэтту, что…
– Ничего! – рявкает Мэтт.
Джаред переводит взгляд на меня, и я просто пожимаю плечами.
– Видимо, ничего.
Джаред недоумевающе улыбается, но дает нам по пиву. Только он начинает садиться на свое место между нами, как Мэтт вскакивает на ноги точно чертов Джек из коробочки.
– Нет!
Джаред замирает в полусогнутом положении, и тут уж я хохочу.
– Что не так?
По Мэтту видно, что он немного сожалеет о своей вспышке.
– Сядь тут, – говорит он Джареду, показывая на свое место. – Я хочу сесть рядом с Анжело.
Вид у Джареда становится несколько озадаченным. Оно и понятно: Мэтт психанул на меня, а теперь хочет сесть со мной рядом? Но Джаред не спорит, и они меняются местами.
Усаживаясь, Мэтт стреляет в мою сторону хмурым взглядом. Так он показывает, что обиделся и не разговаривает со мной. Я не реагирую. Просто сижу себе, пью пиво и жду.
Мне не приходится долго ждать. Довольно скоро он начинает поглядывать на Джареда. Искоса, краешком глаза. Джаред же наблюдает за полем, где появляются игроки, и ничего не замечает. Но я все вижу. Я вижу на лице у Мэтта то самое изумленное выражение, которое появляется, стоит ему неожиданно вспомнить о том, как сильно он его любит. В итоге он склоняется к Джареду, захватывает его волосы в горсть и что-то шепчет ему на ухо. Джаред, покраснев до корней волос, улыбается, и наблюдать за этим, если хотите знать, обалдеть как трогательно. Отпустив его, Мэтт откидывается на сиденье.
Вздыхает и бросает на меня настороженный взгляд.
– Ну и засранец же ты, – бурчит он, но лишь наполовину серьезно. Я вижу, что он возвращается в нормальное состояние.
– Знаю, – мирно соглашаюсь я. Пару минут не трогаю его. Дожидаюсь, пока он немного расслабится, и говорю: – Ты же понимаешь, что я просто прикалывался?
Вздохнув, он кивает.
– А ты повелся.
Он закатывает глаза.
– Знаю.
– Ты знаешь, что Джаред настолько без ума от тебя, что и не думает смотреть на других парней?
На его лице появляется микроскопическая улыбка.
– Да.
– Ты знаешь, что весишь раза в три больше меня и, наверное, сможешь порвать меня надвое, если я когда-нибудь хоть что-нибудь попытаюсь?
Тут он наконец оглядывается и, смерив меня взглядом, улыбается.
– Что еще за «наверное»?
Я смеюсь.
– Значит, у нас все в норме? – Выводить его из себя было, конечно, весело, но, если честно, мне совсем не хочется, чтобы он на меня злился.
– Да, – отвечает он, поворачиваясь обратно к полю. – Все в норме. – С минуту молчит, пьет свое пиво, а потом толкает меня локтем. – И кстати, Анжело…
– Что?
– Веснушек не так уж и много, но между лопаток у него здоровенная татуировка. Даже больше, чем у тебя.
– Да ладно? У Джареда? – спрашиваю я, не веря своим ушам.
– Ага.
– А что на ней?
Мэтт многозначительно ухмыляется.
– Не скажу.
– Но она секси, да? – хмыкаю я, и он мне подмигивает.
– Ты даже не представляешь!
Начинается вторая половина матча. Теперь мне надо как-то вывести его на разговор о своем. Чего я, понятно, и хотел с самого начала.
***
После игры Мэтт садится за руль. Джаред уступает переднее сиденье мне, а сам – поскольку во время игры выпил больше нас с Мэттом – кое-как устраивается сзади и засыпает еще до того, как мы выезжаем из Денвера.
– Вы с Заком придете на День благодарения к Лиззи? – спрашивает Мэтт.
После того, как мы переехали в Коду, Лиззи минимум раз в неделю зовет нас на ужин. Поначалу я терпеть не мог эти походы. Сидеть там среди идеальной родни Джареда – Лиззи, которая всегда и все знает лучше всех, и мам Мэтта с Джаредом, которые постоянно пытаются разговорить меня. Первые несколько раз я отказывался. Но потом заметил, как Заку не нравится ходить туда без меня. Он пытался притворяться, что все нормально, но по правде говоря, скрывать свои чувства получается у него фигово. И теперь я начал тоже ходить к Лиззи.
В последние насколько раз, правда, все было не так уж и плохо. Начал потихоньку привыкать к Лиззи и к мамам. Понимать, каково это – быть частью большой семьи. Но что самое главное, я начал замечать, что семья Джареда вовсе не идеальна. Не могу объяснить, почему, но этот простой факт дико много для меня значит. Иногда они цапаются. Иногда задевают чувства друг друга. Как-то раз мама Мэтта выдала комментарий о том, как она мечтает о своих собственных внуках. Думаю, она даже не поняла, насколько ее слова обидели Джареда. Она будто выставила его виноватым. Джаред вышел из-за стола, его мама начала выговаривать маме Мэтта, та расплакалась, потом встряла Лиззи, и довольно скоро мы с Заком остались единственными людьми за столом, кто не орал друг на друга.
Впрочем, все каким-то образом утряслось. Когда Лиззи принесла десерт, все опять улыбались.
Вот так.
Несмотря ни на что, они всегда прощают друг друга.
Мэтт, поглядывая на меня, еще ждет ответа, и я говорю:
– Да, наверное мы придем.
– Хорошо. – Он подмигивает мне. – С тобой веселее. – Подозреваю, что он говорит так лишь затем, чтобы я пришел, но ничего не говорю.
– Ты нормально ладишь со своей матерью? – спрашиваю.
Он делает удивленное лицо. Понятное дело: ни с того, ни с сего услышать такой вопрос.
– Вроде того. Но так было не всегда. Особенно когда она была замужем за моим отцом. Но теперь у нас все намного лучше.
– А все, что случилось раньше… вы просто делаете вид, что ничего не было?
Он пожимает плечами.
– Стараемся в меру сил. В конце концов, она моя мать.
– А твой отец? Думаешь, вы когда-нибудь сможете снова общаться?
Он бросает на меня странный взгляд, но все-таки отвечает:
– Думаю, это зависит в первую очередь от него.
– Почему?
– По куче причин, но самая большая из них – это Джаред.
– Джаред ему не нравится?
– Ему не нравится тот факт, что мы с Джаредом вместе.
– Значит, если он примет вас, ты простишь его?
Его взгляд становится совсем странным.
– К чему все эти вопросы, Анжело?
Я только пожимаю плечами, отворачиваюсь. Мы уже выехали из Денвера и повернули в горы, и я смотрю, как за окном проносятся мимо деревья.
– Ты думаешь связаться со своей матерью?
Я не отвечаю. Он слишком хорошо меня знает.
– Анжело, она сделала первый шаг. Для этого нужна немалая смелость, если хочешь знать мое мнение.
– Твоего мнения точно никто не спрашивал.
Конечно он не ведется. Просто продолжает говорить, точно я ничего не сказал.
– Некоторые раны заживают дольше других, Анжело. Ты не обязан прощать ее прямо сейчас. Но она твоя мать. – Я не отвечаю, и тогда он, чтобы привлечь мое внимание, двигает меня по плечу. Хочет убедиться, что я его слушаю. Это должно было быть дружеским тычком, но у меня наверяка останется на плече синяк. Он ждет, когда я посмотрю на него, потом произносит: – От тебя ведь не убудет, если ты дашь ей еще один шанс, а?