К этому моменту я был до такой степени возбужден, что довести меня до разрядки можно было за одну-две минуты, не больше. И тем не менее я кивнул.
– Конечно.
– Я заберу тебя в шесть.
Он ушел. А моя эрекция осталась. В итоге, чтобы не торчать весь день в раздражающе-напряженном состоянии, я, точно какой-то подросток, сходил в туалет передернуть, что принесло мне некоторое облегчение.
Через десять минут появился Анжело, а сразу за ним – Сенсей Неро с большой коробкой, набитой сломанными пополам досками.
– Привет, Зак. Вот, принес тебе немного дров на растопку.
Неважно, что на дворе стоял июль, а я сто раз говорил, что у меня нет камина. Ученики Неро крушили доски без перерыва, и он сбывал обломки куда только мог.
– Спасибо, Сенсей. Просто поставь около двери.
– Что ты собираешься делать со всеми этими деревяшками? – спросил Анжело, когда Сенсей удалился.
– Выбросить в мусорный бак. Завтра с утра пораньше, пока Сенсей не пришел. – Черт, а что еще мне оставалось?
– Ну, в этом есть и свои плюсы, – с улыбкой заметил Анжело. – Если однажды на нас нападет армия досок, ученики Неро спасут мир.
Я рассмеялся, глядя, как Сенсей уносит вторую коробку к магазинчику Джереми. Сейчас ему, наверное, прочитают лекцию о том, как вмешательство правительства в свободный рынок привело к резкому падению стоимости сломанных досок.
Около двух заглянул Джимми Баффет, и Анжело к моему удивлению окликнул его:
– Эй, мистер Ди.
– О, Анжело! Что ты приготовил для меня на сей раз?
Анжело вытащил из-под стойки DVD.
– «Незабываемый роман». Видел? (фильм 1957 года с Кэри Грантом и Деборой Керр, входит в список ста лучших американских фильмов о любви – прим. пер.)
Джимми Баффет – он же мистер Ди – с улыбкой покачал головой.
– Нет. Думаешь, мне понравится?
Анжело улыбнулся ему в ответ.
– Гарантирую.
Расплатившись, Джимми поблагодарил Анжело и ушел, а тот повернулся ко мне и при виде выражения у меня на лице шутливо спросил:
– Какие-то проблемы?
– Мистер Ди?
– Ну да. – Он пожал плечами. – А что?
– Его так зовут?
Анжело со вздохом покачал головой.
– Зак, серьезно. Ты бы записывал, что ли. Его зовут Дрю Дэвис. Он залипает на бабском кино.
Что объясняло, почему он всегда казался смущенным. Стоит ли говорить, что я ни разу не обращал внимания на то, какие фильмы он возвращал.
– А что Готка? – спросил я Анжело.
– Кэрри берет только мюзиклы. – Он криво усмехнулся. – Вот честно, Зак, не понимаю, как ты выживал без меня.
Я тоже не понимал. У меня было такое чувство, словно его прислало ко мне некое божественное провидение. От необходимости отвечать меня спасла Руби, которая ворвалась к нам и торопливо провозгласила:
– Зак, у меня опять было видение.
– Правда? – Я покосился на Анжело, который с веселым любопытством наблюдал за нами.
– Да. Я видела даму в пышном зеленом платье. Она протянула тебе тарелку с мороженым и сказала: «Скорее, пока не растаяло, Зак. Потому что я схожу по тебе с ума».
– Дама в пышном зеленом платье сходит по мне с ума? – спросил я.
Анжело ухмыльнулся от уха до уха, а Руби пожала плечами.
– Дорогой, я не интерпретирую свои видения. Только передаю.
В четыре зашел Джереми, проверить, не закончились ли у нас листовки. Его явно разочаровало то, как много их осталось лежать на стойке.
– Не понимаю, почему люди не заинтересованы в том, чтобы в Вашингтоне произошли настоящие перемены, – пожаловался мне он.
– Я тоже, Джереми, – сказал я, постаравшись изобразить сочувствие.
– Зак, ты знаешь, что собирать федеральный подоходный налог – незаконно? Власти штата так и не ратифицировали должным образом шестнадцатую поправку. Это чистой воды афера, чтобы отнять у нас заработанные потом и кровью деньги.
– Серьезно?
– Еще как. В нашей стране всем заправляет Федеральная резервная система, Зак. Как только люди поймут, что это значит, на улицах начнется резня.
– Прямо-таки резня? – Я не сумел скрыть иронию.
– Я не шучу, Зак. – Вид у него и впрямь был чрезвычайно серьезным. – Есть один фильм, – сказал он, и Анжело вдруг навострил уши, – называется «От свободы до фашизма» (документальный фильм Аарона Руссо, обличающий налоговую систему США – прим. пер.). У тебя он есть? Ты его видел?
Мне пришлось оглянуться на Анжело.
– У нас есть этот фильм?
– Нет. – Он что-то записывал на клочке бумаги и даже не поднял головы. – Но можно заказать.
Я повернулся обратно к Джереми.
– Есть ощущение, что до конца месяца я его точно увижу.
Он скорбно покачал головой.
– Надеюсь, Зак. Может, невежество и есть блаженство, но оно никого не оправдывает.
В пять позвонил Том и, сославшись на очередное внезапное совещание, отменил наши вечерние планы.
– Значит, сегодня мы не увидимся? – Я не смог убрать из голоса раздражение.
– Прости, малыш. Обещаю, мы все наверстаем.
– Как скажешь.
– Умоляю, только не злись. Слушай, мне пора бежать. Я позвоню.
Я чуть было не попросил его не утруждаться, но не успел. Трубка уже молчала. Отложив телефон, я задался вопросом, чем же теперь занять вечер.
– Дай угадаю. – Я поднял голову. С другого конца стойки за мной наблюдал Анжело. – Кретин опять тебя кинул?
– Да пошел ты, Анжело.
Он умолк ненадолго, потом промолвил:
– Извини, чувак. Просто никак не пойму, почему ты позволяешь ему так с собой обращаться.
Я начал спрашивать себя ровно о том же. Впереди меня ожидала очередная одинокая ночь. И долгие часы размышлений об отмененном свидании.
– Хочешь, приходи вечером ко мне в гости? – предложил я Анжело.
– Кретин тебя продинамил, а я – твой запасной план?
Он преподнес это таким образом, что я почувствовал себя настоящим засранцем.
– Я не хотел, чтобы оно прозвучало вот так.
– Да.
– Что «да»?
– Да, я хочу к тебе в гости.
Я обнаружил, что улыбаюсь.
– Мне выбрать кино?
– Ты собираешься взять что-нибудь с Молли Рингуолд? (актриса, сыгравшая в фильме «Клуб „Завтрак“» – прим. пер.)
– Возможно.
Он улыбнулся мне.
– Ну уж нет, Зак. Ты выбираешь ужин, я выбираю кино.
Мы пошли ко мне, и, пока я заказывал пиццу, Анжело достал из холодильника пиво. Я нашел его за обеденным столом, собирающим паззл, сел рядом, и какое-то время мы работали вместе в приятной дружеской тишине. Удивительно, насколько интереснее стало это занятие лишь от того, что он собирал паззл вместе со мной.
– Какой фильм ты принес? – наконец спросил его я.
– «Чужие». – Взглянув на меня, он усмехнулся. – Мочилово. Что может быть лучше.
Я рассмеялся и собрался было вернуться к паззлу, как вдруг заметил, что из-за края стола у его коленей выглядывает нечто, похожее на серый пушистый флаг. Или на кошачий хвост.
– Это Гейша? – изумленно спросил я.
– Если Гейшей зовут кошку, то да, – ответил Анжело, не отрываясь от паззла.
– И она у тебя на коленях?
Он посмотрел на меня так, словно я спятил, и медленно произнес:
– Да. А что?
Я не мог поверить своим глазам. Завидев меня, Гейша всегда злобно щурилась и устраивала ор, когда находила свою миску пустой или когда на улице оказывалось слишком холодно. Иногда она будила меня в четыре утра шлепком по лицу или метила грязное белье, если я забывал поменять ей лоток. Но она никогда, ни разу не садилась ко мне на колени.
– Как у тебя получилось усадить ее на колени? – с благоговением спросил я.
Он пожал плечами.
– Никак. Просто сидел, а она запрыгнула.
Я продолжал шокированно взирать на него и на свою кошку.