Лукан надеялся, что одна угроза атакой британской кавалерии заставит русских отказаться от самой затеи штурма редутов или остановит их продвижение к Балаклаве. Но убедившись в численном превосходстве неприятеля, решил от этой затеи отказаться и ограничиться лишь демонстрацией силы с поддержкой турок артиллерийским огнем. По его команде конная артиллерия начинает выдвигаться вперед. Следом начали движение обе бригады: Тяжелая слева, Легкая — справа.{562}
Стрельбой по самоуверенным британцам русская артиллерия подтвердила завоеванную на предыдущих полях сражений славу. Тем более что цели для огня вскоре оказались в зоне досягаемости: вместе с «Серыми» подходят две артиллерийские батареи капитанов Баркера (Батарея W Королевской артиллерии: четыре 9-фунтовые пушки)[18] и Мода (батарея I Королевской конной артиллерии: четыре 6-фунтовые и две 12-фунтовые пушки){563}. Мод неосмотрительно выходит на гребень небольшой возвышенности между редутами №1 и №2 и открывает огонь по высотам, уже занятым русскими.{564}
Опять английские артиллеристы получают возможность убедиться, что их маломощные 6- и 9-фунтовые орудия не могут тягаться по дальности огня с неприятельскими.{565} Зато они привлекают внимание своих русских коллег, и те немедленно отвечают. Артиллерийская дуэль быстро стала односторонней. Точность русских поразительная: буквально первые выстрелы накрывают цель, и англичане несут первые потери. Среди них тяжело раненный капитан Мод. Всего в крови его проносят мимо группы кавалерийских офицеров. Батареей теперь командует капитан Шекспир. Ее поддерживает батарея Баркера.
На следующее утро после сражения Раглан упомянет Мода как пример английской военной доблести.{566} Отметит его и Лукан.{567} Еще одна неприятная неожиданность: английские артиллеристы выехали на позиции с минимальным запасом снарядов.{568} Кажется, они настолько привыкли к лагерной жизни, что война стала казаться делом далеким и излишним.
Обоюдная пауза
После взятия редутов и ухода из них оставшихся в живых турок Липранди останавливает войска, вызывая удивление англичан.{569} Им еще непонятно, что не вступив «в дело», они уже проиграли сражение: «Положение было уже безнадежным. Прошло почти два часа, прежде чем пехота спустилась на равнину. Генерал Лекэн, проклиная Раглана за то, что тот накануне вечером не обратил внимания на донесение шпиона, совершал силами своей кавалерии лихорадочные маневры, безуспешно пытаясь отразить или задержать наступление русских и, к ярости своих офицеров, постоянно пятился назад. Генерал Кардиган все еще не прибыл со своей яхты».{570}
Липранди переиграл противника полностью. Выиграв сражение, он логично отказывается от активных действий, его батальоны начинают малопонятные для англичан перестроения. До 11 часов решительно ничего не случается.
К этому времени положение русских предпочтительнее. Выполнив задачу операции, войска Липранди устраиваются на месте, при этом никакого противодействия им нет. Пехота начинает хозяйничать в редутах, артиллеристы устраивают неподалеку батареи. Лукан, уже после войны давая пояснения Кинглейку о случившемся в этот день, говорит, что у британцев просто не было сил и возможности оказать помощь туркам по причине недостаточности сил и удаленности их позиций.{571}
Раглан, не веря, что все закончилось, ждет от русских продолжения. В ужасе он начинает понимать, что главная база английского контингента находится под угрозой ее захвата.
Его последующие действия лишь подтверждают это. Перестав верить в удачу, командующий отправляет в Балаклаву письменное приказание кептену Тетхему (HMS “Simon”), коменданту порта, быть готовым к тому, что русские через полтора-два часа ворвутся в базу. К этому времени корабли должны быть готовы к выходу в море.{572}Старший из командиров кораблей кептен Дакрес (HMS “Sans Pareil”) должен был предпринять все возможное для очищения бухты.{573}
Предполагалось, что в случае прорыва русских лейтенант Селби должен был собрать сколько возможно людей на борт HMS “Wasp” и развернуть его бортом ко входу в бухту.{574}