— А что стало с доносчиком?
— Он тоже оказался в Москве, но гораздо раньше меня. По комсомольской путевке приехал учиться в пединституте да так и остался. Я его потом видел раз-другой в букинистических магазинах, но меня он, похоже, не узнал.
— Так вы не состоите в тайном обществе поклонников Иуды?
— Нет, что вы! Я и отцу Куарду об этом сказал. Мне кажется, что дед Ларион был последним членом этого общества, и то не вполне информированным о его задачах и способах деятельности. Так что беспокоиться не о чем. Тайна воскресения Иуды укрыта более чем прочно.
— Но почему же тогда…
— Почему я до сих пор что-то ищу? Вы знаете, один раз в жизни мне довелось соприкоснуться с настоящей тайной. Не знаю, поймете ли вы меня. Если бы не арест, не вполне реальная смерть деда Лариона за несколько слов об Иуде, я, может быть, и не придал бы всем его историям никакого значения. А так… Ведь он стоял насмерть и ничего не подписал. Спас нас всех, дал дожить до 5 марта. И мне всю жизнь хотелось понять, есть в той тайне хоть капля истины… Я собирал книги, масонские, колдовские, я пытался выяснить, что значат эти его слова: «Иуду можно воскресить только в СССР». Да и не один я. Следователь тот, Сергеев, одним глазом в землю косит, а туда же. Вас вот зацепил.
Кербер попросил прощения за то, что втянул меня в эту историю, поблагодарил за поэму, за чай и собрался уходить. Я остановил его и предложил послушать мою историю.
История такая. Вчера я получил карту, на которой обозначены четыре составляющие Иудина воскресения. Первая — узел веревки, на которой должен повеситься тот, кто решит отдать свою душу в обмен на душу Иуды. Вторая — чаша, назначение которой мне пока непонятно. Третья — заклинание, необходимое при обряде. Возможно, заклинание содержится в поэме. При помощи цифр, изображенных на рисунке, и ключа к шифру — литореи его можно будет распознать. Я передал Керберу копию литореи и продолжил.
Четвертая составляющая — тело. Тело Иуды, которое не принимала земля. Только его сохранность обеспечивает саму возможность воскресения. И я готов предположить, где это тело находилось с XI века и, возможно, находится до сих пор.
На той же карте птица Феникс — символ воскресения — изображена в районе Борисфена-Днепра. Там в Киеве в X и XI веках, согласно сведениям Куарда, существовала община иудаитов. Их деятельность была известна Владимиру Святому и, возможно, его потомкам. Вчера же я потратил полдня, выявляя возможный случай воскресения сына Владимира, князя Бориса. Если оно состоялось, то одним из участников обряда был Моисей Угрин. Он был пленен поляками, испытал много несчастий из-за приверженности монашескому образу жизни и даже был оскоплен.
Но вот что интересно. После освобождения из плена Моисей не пошел на родину в Венгрию, он не остался в Польше. Он пришел в Киево-Печерский монастырь и жил там до смерти. Причем здесь большая неувязка. Освободился он в год смерти польского короля Болеслава в 1030 году. Об этом написано в его житии. Но официально монастырь ведет свою историю от 1051 года, когда пресвитер Иларион, живший под Киевом в пещере, занял место митрополита, а в его пещере поселился святой Антоний. Где же был Моисей Угрин целых двадцать лет? Ответ: в Киево-Печерском монастыре, который якобы еще не существовал.
Я могу лишь предположить, что кому-то нужно было отодвинуть реальную историю монастыря на вторую половину XI века. Возможно, для того, чтобы его связь с эпохой князя Владимира и киевской общиной иудаитов забылась. Поэтому в его официальной истории поставлена дата 1051 год. Поэтому нестыковка с «Житием Моисея Угрина». Как это часто бывает, все «подчистить» не удалось, и намеки на раннюю историю Киево-Печерского монастыря остались не только в «Житии Моисея Угрина».
Так, в «Житии святого Антония» указано, что тот жил в пещере со своими двенадцатью учениками сорок лег. Умер Антоний в 1073 году. А это значит, что свой монастырь он основал не позже 1033 года, что гораздо ближе к тому времени, когда освободившийся из плена Моисей Угрин мог добраться до Киева. Кроме того, в одной из редакций Киево-Печерского патерика указывается, что в первый раз Антоний поселился в пещерах под Киевом в 1015 году, еще при жизни Владимира. Сразу после смерти великого князя и убийства Святополком Бориса Антоний покинул пещеры и бежал на Афон. Что было дальше, неизвестно, но в «Житии Моисея Угрина» указывается, что обратил его в монашество, еще в польском плену, некий афонский чернец. Может быть, этим чернецом был Антоний? И потом к нему в киевские пещеры Угрин и пришел?