4. «Сталинский блок» («Трудовая Россия» В. Анпилова, «Союз офицеров» С. Терехова, внук Сталина И. Джугашвили). Рейтинговое положение на конец августа было схоже с предвыборными позициями «Коммунистов России».
В июле — начале сентября 1999 года над КПРФ и ее союзниками висел дамоклов меч угроз в отношении возможного запрета компартии.
Мысль о запрете КПРФ, которую неоднократно и публично озвучивали Б. Березовский и лидер ЛДПР B. Жириновский, по некоторым данным, настолько захватила Б. Ельцина, что окружение с трудом удерживало его от скоропалительных шагов.
Основой для запрета КПРФ, по мнению авторов этой идеи, мог бы стать пункт 5 ст. 13 Конституции, который запрещает «создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя… разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни». Под эту статью можно было подверстать и антисемитские выступления А. Макашова, и заявления Г. Зюганова о выводе людей на улицы, его призывы к армии.
Коммунисты с точки зрения сторонников «жесткой» линии во внутриполитических делах нарушали и постановление Конституционного суда от 1992 года о запрете на создание партячеек на производстве и в вузах. Наконец, закон обязывал все партии действовать гласно. А коммунисты чуть ли не каждый месяц проводили закрытые пленумы.
Однако, издав указ о запрете компартии, Б. Ельцин столкнулся бы с двумя проблемами. Первая — юридическая. По закону ликвидировать какую-либо партию можно только по решению суда. Так что коммунисты наверняка сразу же обжаловали бы действия президента в Верховном суде. Правда, процесс мог растянуться как минимум на год, а за это время выборы прошли бы без участия КПРФ.
Другая проблема — политическая. Ясно было, что любую атаку на себя КПРФ обернула бы в свою пользу. Атака Кремля сплотила бы готовые расколоться ряды коммунистов и повысила бы их привлекательность в глазах избирателей. К тому же, непонятно, что делать с Госдумой, ведущая фракция которой после запрета КПРФ оказалась бы вне закона. Ясно, что работа нижней палаты в таком случае осенью была бы парализована.
Президент Б. Ельцин в своем интервью «Известиям» 5 июля 1999 года так и не дал четких ответов на два конкретных вопроса, касавшихся левой оппозиции. На вопрос, будет ли указ о запрете компартии, глава государства ответил: «Считаю, что коммунисты себя уже сами «закрыли», провалились политически». На вопрос же, будет ли захоронено тело В. Ленина, Б. Ельцин ответил: «Будет. Но вот когда — вопрос». По мнению координатора думской фракции КПРФ С. Решульского, такие «уклончивые ответы» президента косвенно подтверждали опасения, что в ближайшее время следовало ожидать «провокационных действий» Кремля в отношении КПРФ. «Но мы готовы к любым пакостям, поскольку знаем, что ни президенту, ни его режиму ни в чем верить нельзя», — сказал депутат. По его словам, КПРФ «в любой момент адекватно ответит на возможные провокации». С. Решульский не стал конкретизировать, подчеркнув лишь, что «сейчас идет борьба, по сути, политическая война, а на войне никто заблаговременно не обнародует свои планы и возможные действия».
Были основания полагать, что идея выноса тела В. Ленина из мавзолея, провоцирования на этой основе беспорядков или запрета КПРФ под иным предлогом не снималась с повестки дня, однако следовало иметь в виду, что одного вердикта Минюста будет мало. Как известно, аннулировать регистрацию партии или движения может только суд (после нескольких минюстовских предупреждений). Скорым он был, пожалуй, только в отношении московской организации националистического движения РНЕ. В отношении же КПРФ на такой результат рассчитывать не приходилось. А это значило, что с легкой руки президентской администрации коммунисты получили бы бесплатное пиаровское обеспечение на протяжении всей избирательной кампании и образ «гонимой режимом» партии.
КПРФ в начале июля заверила, что к наступлению со стороны Кремля готова. И в свою очередь раскрыла новые нюансы своей предвыборной тактики. К примеру, соратник КПРФ — «Движение в поддержку армии», унаследованное от Л. Рохлина В. Илюхиным, якобы рассматривало возможность пойти на выборы отдельно от «партии-матери» не только для того, чтобы блок НПСР набрал в целом больше голосов, но и из соображений партбезопасности. Запретят КПРФ — останутся ДПА, Аграрная партия, «Духовное наследие». Дальнейшие события в левом лагере показали, что такого рода заявления были не более чем пропагандистской бравадой.