Выступления экс-премьера показывали, что он четко придерживался политических установок Кремля. Война с Ю. Лужковым, начавшаяся с позиционных политических боев, перерастала в горячую фазу с трудно просчитываемыми для российского политического истеблишмента последствиями. С. Кириенко первым в России решил испробовать на своем идеологическом оппоненте — столичном градоначальнике — такое оружие политической борьбы, как круглосуточный «телефон доверия». С 17 июня любой москвич, как, впрочем, и иногородний житель, мог позвонить по «горячей линии» кириенковской «Московской альтернативы» и высказать все, что он думал о Ю. Лужкове и его подчиненных. Организаторы акции особо рассчитывали не столько на психотерапевтический эффект в отношении отдельно взятых граждан, сколько на сбор таким образом «фактов злоупотреблений, коррупции и произвола действующей московской власти», чтобы затем их уже в обобщенной форме использовать против мэра. По мнению ряда западных политологов, в данном случае С. Кириенко представлял собой весьма деструктивное орудие в руках президентского клана. Для давления извне он как бы не выполнял прямого заказа президентской администрации: у нее было против Ю. Лужкова более тяжелые орудия — прокуратура, МВД, ФСБ, специфические возможности которых и дальше использовались по мере приближения выборов. В начальный же период борьба с С. Кириенко должна была внести разброд в ряды сторонников Ю. Лужкова.
С другой стороны, среди российской региональной элиты укреплялось мнение, что растиражированные прессой выпады С. Кириенко против Ю. Лужкова как кандидата дадут результат прямо противоположный ожиданиям Кремля. На местах понимали, что С. Кириенко — человек Б. Ельцина, которого он в свое время провел в премьеры, а сегодня получил от него же определенную команду на противодействие Ю. Лужкову. А раз Ю. Лужков Кремлю не угоден, то это именно тот человек, который нужен электорату.
Кремлевские аналитики также учитывали этот фактор. Позднее экс-премьеру был дан карт-бланш на публичный откат от президентской команды, который начался с обнародованного им экзотического плана «мирной передачи власти» президентом РФ. По этому плану «мирного перехода власти из рук президента в руки единственного преемника — гражданского общества», он предлагал Б. Ельцину возглавить процесс собственного ухода. То есть президент должен был провести аттестацию управленческих кадров в стране — 10–50 тыс. высших должностей. А потом уйти досрочно в отставку вместе с чиновниками, не прошедшими аттестацию.
17 июня с большой помпой открыли «горячую линию». Москвичам предложили звонить по телефону и докладывать записанному на автоответчик мужскому голосу обо всех неполадках в Москве. Вся команда приближенных журналистов отработала на совесть.
Но после довольно спокойных выходных 19 и 20 июня, которые потратили на телефонные переговоры с прессой, вдруг выяснилось, что «горячая линия» дает сбой. Даже самый примитивный анализ показывал, что атака на Ю. Лужкова скорее приносила популярность последнему. Что авторитет С. Кириенко не рос, а наоборот. Что в результате словесных выпадов против московского мэра к С. Кириенко прочно приклеивалась обидное прозвище — «кремленыш». Надо было что-то решать.
Тщательно подготовленная и спланированная акция на лобовое столкновение С. Кириенко с московском мэром перестала себя оправдывать. Судя даже по звонкам по «горячей линии», куда москвичи должны были сообщать о недостатках, в работе мэра, а вместо этого говорили не самые приятные для С. Кириенко слова, становилось ясно, что допущена не просто тактическая ошибка.
21 июня в Москве открылся Всемирный конгресс русской прессы. На нем выступил С. Кириенко со своим известным заявлением об отставке президента в октябре.
В Интернете появился антилужковский компромат, в частности, на сайте Агентства политических новостей. Это был очередной выброс лживых сведений в стиле знаменитого «когтя-2», авторство которого когда-то было приписано прессой руководителю Фонда эффективной политики Г. Павловскому, перешедшему в президентские структуры. На этот раз по компьютерным сетям вбросили информацию «Военная мощь Ю. Лужкова», о том, что московский мэр может опереться на 100–200 тысяч штыков. На другом сайте разместили двухлетней давности статью из «Новой газеты» о пивзаводе «Князь Рюрик».
Но компромат — дело привычное, а вот громкие, хотя и безобидные пассажи С. Кириенко о необходимости отставки Б. Ельцина еще до выборов, кажется, возымели свое действие. Теперь С. Кириенко воспринимался как независимый политик, не имеющий отношения к администрации президента. Разработчики образа «нового» С. Кириенко вели сложную и азартную игру. Почти завалив дело, они с трудом вырулили, попутно добившись того, что их допустили к разработке конкретных политических акций.