Медленно отпустив меня, Хаким аккуратно встал с места. Я развернул коляску в сторону Ахмеда и его дружков, которые подобно крысам хихикали над нами.
- Вот именно в эту минуту он должен был тут проходить, – недовольно сказал я Хакиму.
- Смейся-смейся, Ахмед! – выкрикнул Хаким. - Только не забывай, что смеётся тот, кто смеётся последним.
Хаким вцепился в ручки моей коляски и поспешил увезти меня.
- Давайте, катитесь отсюда, – продолжал выкрикивать, смеясь, Ахмед. – Что ты, вонючий индиец, что твой друг, немощь блин.
На этой фразе Хаким замер. Он так резко затормозил, что я чуть было не выпал из сидения.
- Он меня вонючим индийцем назвал? – спросил в недоумении Хаким.
- Ну-у-у… - простонал я, пытаясь придумать, как бы успокоить друга.
Хаким действительно являлся индийцем по национальности, но это никогда не оговаривалось. А вот оскорблять чужую национальность у нас считается сильным неуважением. У арабов принято смотреть на поступки и воспитание человека. Но не любя одного человека, оскорблять из-за этого всю его нацию считалось очень неприличным. Назвав Хакима вонючим индийцем, это его задело куда больше, чем его дразнили геем или слабаком. Отпустив ручки моей коляски, Хаким развернулся и направился к толпе ребят.
- Хаким стой! Подожди, – говорил ему я и быстро крутил колёса, направляясь вслед за ним.
- Как ты меня назвал, урод? – спросил Хаким впритык подойдя к Ахмеду. - Вонючий ты, с ног до головы понял!? – сказав это, Хаким со всей силы ударил Ахмеда в живот.
Схватившись за живот, Ахмед отдышался и, долго не думая, повалил Хакима на землю. Я подъехал поближе и смотрел на дерущихся ребят. Друзья Ахмеда стояли по краям, образовав полукруг. Пока Ахмед и Хаким дрались, я заметил, что один из дружков Ахмеда, начал с боку бить Хакима ногой. Увидев это, я выкрикнул:
- Эй! Прекрати! Пусть сами разбираются.
Ребята тут же взглянули в мою сторону и растягивая наглые улыбки, медленно подошли ко меня.
- Ты посмотри, сам Омар Хамад, сидит такой беспомощный, – говорил один из них, покуривая сигарету.
- Скажи нам, Омар, а какого это быть таким? Таким жалким как ты? Ты ведь всегда на всех смотрел свысока, а сейчас сидишь на уровне наших ширинок, – спрашивал другой.
- Пошли на х*й, – ответил им я.
- Опа-а-а-а, ты посмотри-ка, он ещё оскорбить нас пытается, – засмеявшись, сказал один из парней, и поставил свою ногу на моё сидение, двигая коляску туда-сюда.
Ударив и скинув рукой его ногу, я снова выкрикнул:
- Вы что не поняли меня? Пошли на х*й я сказал!
Опять засмеявшись, один парень начал бить ногой по спицам моего колеса. Начиная бить всё сильнее, он заехал со всей силы по колесу. Коляска моментально перевернулась. Упав на землю, я пытался поднять себя руками. Я лежал и смотрел, как они пинали мою коляску, пытаясь сломать её. Увидев меня в таком состоянии, Хаким испугался и, оттолкнув Ахмеда, подошёл ко мне, чтобы помочь. Ахмед тут же потянул его назад и вместе с другом Хусейном принялись бить его. Остальные ребят подбежали ко мне, и начали бить меня ногами. Кроме того чтобы защищать свою голову руками, я больше ничего сделать не мог. В течение нескольких минут парни били нас ногами, пока не раздался крик проходящего мимо старца:
- Эй! Как вам не стыдно?!
Услышав это, испуганные парни пулей разбежались кто куда. Отряхивая с лица песок, который смешался с кровью, Хаким еле поднялся и подошёл ко мне. Взяв меня под плечи, и таща по земле к коляске, Хаким пытался посадить меня. Кое-как сделав это, Хаким начал стряхивать песок с моих волос и лица.
- Не пострадали? – спросил нас приятным голосом, поспевший к нам дедушка.
- Нет. Спасибо, Вам – сказал Хаким, протерев глаза от пыли и посмотрев на деда.
Какого было удивление, когда мы увидели нашего знакомого муллу.
- Мулла Мустафа? – удивлённо спросил я.
- Я, Омар, Я.
- Вы как тут оказались, Мустафа мулла? – спрашивал Хаким, вытирая с лица кровь.
- Подожди, – сказал мулла, вынув белоснежный платок из кармана и протянув Хакиму.
- Спасибо, Вам. Не стоит. Я пойду, умоюсь сейчас.
- Не прилично отказывать, Хаким. Бери.
- Простите, – Хаким взял платок и начал вытирать себя.
- Сначала друга вытри, Хаким. Потом уже себя начинай чистить.
- Ой, простите, – с потерянным видом отвечал Хаким, и зарядил платком мне по лицу, быстро вращая его туда-сюда.
- Ай! Хаким, больно! – крикнул я и оттолкнул его руку.
Посмеявшись, мулла спросил меня:
- Ну как твоя жизнь, Омар?
- Хорошо. Как видите, друг умер, у другого друга мама умерла, я стал инвалидом. Ещё вот сегодня меня с Хакимом избила парочка уродов, кстати, к одному из них ушла моя невеста. Всё хорошо у меня, Господин Мустафа.
Мулла улыбнулся. Как всегда не меняя мимики, он спросил:
- Интересно за что так не заслуженно Аллах тебя карает?
- Я знаю мулла, что Вы этим хотите сказать. Я не отрицаю. Заслужил!
- Заслужил? Допустим. И что ты теперь намерен делать, Омар?
- А что мне делать? Я и так уже всё потерял.
- Всё? – слегка наклонившись ко мне, спросил мулла.
В этот момент, мне показалось, что волосы на моём теле стали дыбом, а кожа покрылась мурашками.
- Нет. Вы что издеваетесь? Что ещё? Ещё одну смерть я не вынесу! Нет! Мулла я Вас прошу, остановите это – умоляющим видом, закричал я.
- Тише, Омар. Причём тут я? Я всего лишь такой же человек, как и ты.
- Что же мне делать? Я и так настрадался. Сколько можно меня мучить?
- Сколько Аллах посчитает нужным, столько и будешь мучиться.
- Мустафа мулла, – перебил нас Хаким. – Я каждый раз благодарю Аллаха за то, что он мне подарил таких друзей, но почему…
Плавно проведя рукой по воздуху, мулла прервал речь Хакима и сказал:
- Благодарить.
- Что? – спросил я.
- Начни наконец-то просить прощение за свои ошибки, Омар. Все беды, что случаются в нашей жизни, никогда не приходят к нам просто так. Значит надо сесть и подумать, чем ты мог заслужить подобное.
Я посмотрел вниз, устало вытирая ладонью лицо. Хаким глубоко вздохнул и, повернувшись к мулле, сказал: