- Мне кажется, я понял о чём Вы…. Ой, где он?
- Что? – резко подняв голову, спросил я. – Опять ушёл?!
- Хм... – посмотрев по сторонам, сказал Хаким. – Давай, Омар. Поедем домой, а завтра начинаешь новую жизнь.
- В каком смысле?
- Будешь молиться и в мечеть ходить. Пора начать Бога не просить, а благодарить. Ты же сам услышал, что говорил мулла.
Посмотрев на Хакима, я решил больше не сопротивляться его просьбам и, кивнув ему, мы поехали домой. Каждое утро, просыпаясь под зов Азана, я совершал намаз. Мы постоянно ехали с Хакимом в мечеть. Целыми днями лёжа в постели, я читал Куран, пытаясь познать всё то, что раньше меня даже не интересовало. Я был лишён гонок, прогулок и прочих забав к которым я привык. Теперь я мог только тренировать свои руки, чтобы уметь переносить свое тело с коляски ан кровать и читать Куран, чтобы в конце концов понять, за что нас наказывает Бог и как нам искупать своих грехи.
Всё чаще я стал появляться в госпитале, где меня обучали заново ходить. Хаким и Абдулла всегда были рядом и тоже помогали мне. Шамиль был у себя на родине, в его любимой Махачкале, о которой он любил часто рассказывать. Он постоянно писал смс и узнавал о моём здоровье. Отец отдавал большие деньги за моё лечение, лишь бы меня поставили на ноги. Врачи делали всё возможное, а друзья вселяли в меня надежды на лучшее.
Время летело. В Манаме была замечательная погода, а особенно я любил осень. В один из таких прекрасных дней, мы с Хакимом, выйдя из госпиталя после очередных процедур и массажа, направились домой.
- Хаким, я не хочу сейчас домой, – сказал я, посмотрев на друга. - Хочу в мечеть зайти.
- Конечно, ахи, нет проблем. Врачи говорят, ты идёшь на поправку. Видишь, как жизнь стала меняться, Омар. А ты не слушал меня раньше.
- Это да. Я буду делать всё, чтобы начать ходить. И я пойду, Ин ша Аллах!
- Ин ша Аллах, Омар! Молитвы даже смертельно больных лечили, тебя тем более они не оставят.
Доехав до мечети и оставив коляску возле входа, Хаким навалил меня на плечи и вошёл в мечеть. Плотно прижав меня к себе, Хаким терпеливо ждал, пока я умоюсь, после чего сажал меня на пол и умывался сам. Снова взяв меня на руки, Хаким отнёс меня ближе к центру мечети и посадил на ковёр. Молитва давала мне полный покой души. Если раньше произнося её, мне было тяжело и хотелось кричать, то сейчас всё было иначе. Я ощущал лёгкость, покой и полную свободу от всего, что меня окружало. Немного ещё посидев после молитвы, я полностью нагнулся вниз, касаясь лбом пола. Зажмурив крепко глаза, я начал говорить про себя:
- Нет хуже наказания, чем потеря близких. Нет сильнее боли, чем слёзы видеть у родных. Я познал все круги горя! И понимаю я больных! На всё только Твоя воля, а не слова других.
«Слишком рано встал я взрослым, слишком сильно я страдал.
Слишком поздно я всё понял, слишком много потерял.
Не верну всё, что пропало, не верну, что упустил.
Совершил добра я мало, грехов много допустил.
Лишь в молитвах утопая, я спасения ищу.
И Аллаха умоляя, о прощении прошу».
- Омар ты чего? – поднял меня за плечо Хаким.
- Что такое? – открыв глаза, рассматривал я Хакима.
- Ты просто, так прижимался к полу, что я подумал, может тебе плохо стало.
- Нет, всё хорошо, Хаким. Можем уже идти.
Взяв меня на руки, Хаким вывел меня из мечети и, посадив в коляску, мы поехали домой. Проезжая мимо парка возле мечети, я увидел ту самую скамейку, где когда-то сидели я с Хакимом и Абдуллой.
- Остановись, - сказал я Хакиму. - Я хочу сесть на ту скамейку.
- Мы тут сидели раньше, помнишь?
- Да, помню.
Подъехав к скамейке и сев на неё, мы смотрели на гуляющих по парку людей и разговаривали. Возле нас, на эту же скамейку, сел дедушка. Случайно обернувшись назад вовремя беседы, я узнал муллу Мустафу.
- Какой сегодня чудесный день, да ребята? – спросил нас Мустафа, внимательно наблюдая за плывущими облаками.
- Да, действительно хороший день, – ответил Хаким, встав с места. – Я пока отойду, куплю йогуртов. Вы не против, Мустафа мулла?
- Нет конечно – кивнул Хакиму Мустафа.
Улыбнувшись мулле, а потом мне, Хаким побежал к стоящему неподалёку ларьку.
- Хороший у тебя друг, Омар, – сказал Мустафа, всё не отрывая взгляд от неба.
- Да, знаю. Спасибо Аллаху, что подарил мне таких друзей.
Мулла улыбнулся и, развернувшись ко мне, спросил:
- Никогда не задумывался, а что в душе у твоих друзей?
- В каком смысле?
- Вот, например Хаким. Он всегда с тобой, всегда помогает. Хаким всё о тебе знает, так?
- Ну, да.
- А что знаешь о нём ты? Что делает он, когда он не с тобой, Омар? Какой он, когда ты его не видишь?
- Ну, я не знаю…. Как я могу знать, если…
- Омар, – перебил меня мулла. – Задумайся иногда о том, какого твоим друзьям, когда они молчат. Что всегда пишет Хаким в своём блокноте? Что, он не может сказать вам? Почему Абдулла, так часто бывает один и решает проблемы сам? Думаешь потому, что он такой сильный? Нет, Омар. Мужчина ты или девушка, взрослый ты или ребёнок, в первую очередь мы все люди и у всех есть чувства. Научись видеть то, о чём люди молчат. Иногда таким есть куда больше сказать, их просто нужно услышать, - усевшись ровно, мулла добавил: - Ведь иногда кричишь душой, а тебя не слышат. Иногда стоишь с толпой, а как будто один дышишь. Не потому что мир жесток, просто ты не слышен. Ты душою одинок, ты подобен мыши. Среди всех ты как король, а в тени один ты. Хорошо, что с нами Бог, Он слышит все наши молитвы....
Сказав это, мулла похлопал меня по плечу и, вставая с лавочки, добавил:
- Подумай о том, что я сказал тебе, Омар. А вон и Хаким идёт.
Я повернул голову и увидел бежавшего с йогуртами Хакима.
- Фуф. Я надеюсь, не скучал тут? – сказал Хаким, садясь рядом. - А где Мустафа мулла?
- Он как обычно.
- Опять быстро ушёл?
- Ну, да. Быстрый дядя Мустафа, – засмеявшись, сказал я и, взяв бутылочку йогурта, начал пить.
- Пей, витаминов набирайся.
Отпив немного йогурта, я опустил бутылочку и, повернувшись к Хакиму, сказал: