- Ничего. Цветы можем тут оставить. А мишку скажи, что племяннице купила.
- Не могу, Омар, родители знают, что я не могу купить такую игрушку. Мне не поверят.
- Ладно, я его у себя оставлю. Скоро придёт время, и ты его заберёшь.
- Как это, придёт время?
- Ин ша Аллах, я женюсь на тебе, Хатидже.
Хати замерла. Опустив голову и отойдя от меня, она села на угол крыши и поправляя свою юбку, о чём-то задумалась. Тихонько подойдя и присев рядом, я смотрел на её блестящие от слёз глаза.
- Что такое? Ты не рада?
- Нет, просто я как-то не думала…
- Что не думала?
Схватив из рук Хати мишку и розу, я отложил их в сторону. Осторожно я взял Хатидже за подбородок и, развернув лицом к себе, спросил:
- Я не нравлюсь тебе?
- Нравишься, Омар.
- А что тогда?
- Я не верю, не верю, что ты мог полюбить меня.
- Почему? Неужели я так похож на несерьезного человека?
- Нет, Омар, просто…
- Что просто?
- Пожалуйста, можно я пойду домой? Мне нужно обдумать всё это.
Посмотрев на опечаленную Хатидже, мне стало не по себе. Погладив её по щеке, я убрал руку и, отвернувшись, сказал:
- Хорошо, Хати, иди.
Хатидже встала с места и, взяв одну красную розу, спустилась вниз. Я, сидел, молча, чувствия себя брошенным на миллион долларов. Недовольно сжимая руку в кулак, я сидел и провожал взглядом Хати. Она шла без настроения, но мне было куда хуже, чем ей. На самом деле это ужасное чувство, когда стараешься что-то сделать для девушки, порадовать её, а она берёт и всё с плеча рубит. Это явно мне испортило настроение и надежду на серьёзные отношения. Оставшись наедине со своими мыслями, мой покой нарушил звонок от отца. Нехотя выну телефон из кармана, я ответил:
- Да, отец.
- Ты где потерялся? Давай быстрее домой, нас Абу Салих ждёт, у них целый пир дома. Давай, не задерживай нас.
Не успев ответить, отец сбросил вызов. Я убрал телефон в карман и посмотрел ан плюшевого мишку, который сидел рядом со мной. Недовольно схватив его за голову, я поднялся с места и направился к своей машине. Тысяча синих роз так и остались греться под палящим солнцем на крыше небольшого дома. В городе уже темнело. Я подъехал к нашему двору и, оставив медведя на заднем сидении автомобиля, зашёл домой. Навстречу мне вышла наряженная мама и, застёгивая серьгу на ухе, сказала:
- Омар, ну что так долго? Быстрей оденься красиво и не забудь часы надеть.
- Хорошо, мам.
Поднявшись к себе, я переоделся и стал рассматривать себя в зеркале. Я видел себя тут до того, как потерял друга. Я смотрелся в это зеркало, когда был инвалидом. Сейчас я снова стою перед ним и смотрю на себя, уже более взрослого и опытного. Хотя, это я так думал, что я уже опытный, но жизнь не даст нам опыта, пока не выжмет из нас все соки.
- Омар, ты всё? – спросил, вошедший в комнату Хасан.
- Да, уже готов.
- Покажись, - сказал брат. - Почему без настроения?
- Устал.
- Почему ты вечно устаешь? Чем ты занимаешься?
- Мне даже просто ходить больно, Хасан. Спина от каждого моего шага просто трещит по швам. Для тебя ходить - это нормально, а для меня – это боль.
- Ладно-ладно. Сейчас отбрось это всё и соберись. Там много важных людей будет, на нашу семью тоже немалое внимание будет, так что приведи себя в порядок.
- Да. Всё в порядке. Можем идти.
Спустившись всей семьёй, мы усаживались в папин джип. Отец с Хасаном сели спереди, а я, Салима и мама, сзади.
- Салима, почему лицо так слабо накрасила? – возмущалась мама, доставая из сумки косметичку.
- Ангел мой, оставь, не малюй её, – говорил отец и делал по громче звук в машине.
- Кхалед, там столько людей будет, а она бледная вся. Что подумают? Накрась глаза, Салима, – продолжала настаивать мама.
Я отвернулся и смотрел в окно. Всю дорогу мама, то глаза подводила Салиме, то доставала какие-то украшения и просила её надеть их. Я иногда не понимал женщин. Неужели, они правда верят, что выглядеть, как размалеванная кукла, это привлекает внимание мужчин. Да, внимание это привлекало, но точно не желание жить и спать с такой. Наконец-то доехав к роскошному дому Господина Абу Салиха, который являлся очень влиятельным бизнесменом, мы припарковались и поспешили вслед за другими гостями. Перед нами открылись огромные двери в огромный зал. Всё было в бело-золотых тонах, мраморные стены и белые колоны, придавали дому царский вид. Огромные люстры из хрусталя покрытые золотом, поражали своими размерами. Одним словом, дом напоминал дворец султана и гости в его дворце, были исключительно равные его статусу. Пройдя в гостиную, где находилось огромное количество людей, мой отец с матерью стали подходить к знакомым и здороваться с ними. Повсюду ходили официанты и разносили на подносах угощения. Подойдя к краю стола, я увидел Абдуллу, который с аппетит кушал бутерброды с икрой.
- И ты тут? – спросил я.
- Да, как же без нас? Тут и Хаким где-то бегает. Как прошёл сюрприз?
- Какой сюрприз? – устало спросил я.
- Ну, синие розы.
- А, это…. Пойдёт.
- Чего так? Ей, не понравилось что ли?
- Понравилось. Просто она не уверена, хочет ли всего этого.
- Пф, она ещё и носом крутит? Вот даёт.
- Ничего. Если нужно, то буду ждать.
- Омар, насильно мил не будешь. Может, ты не будешь торопиться?
Не успев ответить Абдулле, я увидел Ахмеда. Он ходил так, словно являлся правителем Бахрейна. Возле него, держась за руку, красовалась Фатма. Недовольно смотря на ни них, я спросил Абдуллу:
- Они уже и публично вместе ходят?
- Да, у них помолвка была.
- Вот как. Я смотрю, Ахмед добивается своего.
- Это один из тех случаев, когда Бог на стороне твоего врага, а не тебя, - сказал Абдулла, откусив бутерброд и смотря на Ахмеда, который приближался к нам.
- Видно, я ещё отвечаю за свои ошибки.
Подойдя к нам, и нагловато улыбнувшись, Ахмед посмотрел на нас и сказал:
- Кого я вижу?
- Хвала Аллаху, что всё ещё видеть можешь, Ахмед – недовольно ответил я.