Медленно, ничего не говоря, я подходил к нему, протягивая руку. Хаким резко обернулся.
- Омар? – с удивлением спросил он.
- Да. Только ты так не дёргайся. Можно я рядом сяду?
- Нет. Стой там, не надо подходить.
- Хорошо. Стою.
- Как ты меня нашёл?
- Ты сам мне сказал.
- Когда?
- Когда молча, смотрел на меня сегодня, - отвечал я, медленно приближаясь к нему.
- Ты стой, не подходи. Ты что по глазам читаешь?
- Есть немного. Ты давай, вставай. Там брат тебя ждёт.
В эту минуту у меня зазвонил телефон. Медленно вытащив трубку и улыбаясь Хакиму, я ответил на вызов:
- Ты где есть? – кричал Шамиль.
- Я с Хакимом на крыше дома, недалеко от торгового центра, – сказав это, я убрал телефон обратно в карман.
- Видишь, Хаким, нас уже Шамиль ищет. Пошли, спустимся.
- Не хочу, Омар, уходи.
Хаким развернулся обратно лицом к улице и подвинулся ещё ближе к обрыву.
- Подожди, Хаким! Я умоляю, не делай никаких глупостей. Давай спустимся и внизу поговорим, - нервно выкрикнул я, волнительно наблюдая за другом.
Но Хаким меня не слушал, и постоянно смотрел вниз, как будто настраивал себя для совершения полёта. Ничего уже лучше не придумав, я собрал как можно больше воздуха в лёгкие и выкрикнул:
- Я люблю тебя, Хаким!
На крыше зависла тишина. Сказав это, я себя ощутил полным идиотом. Сделав непонятное выражение лица, Хаким развернулся и спросил меня:
- Что?
- Ну, я как бы, люблю тебя.
- Тебе плохо?
- Нет…
Посмотрев на меня, Хаким поднялся с места и подошёл ко мне. Ощущения полного идиотства меня не покидало, но увидев, что Хаким стоял уже рядом со мной, мне стало гораздо легче.
- Я тоже тебя люблю, Омар, - сказав это, Хаким обнял меня изо всех сил.
Я вздохнул спокойно и прижимал Хакима к себе, сжимая рукою его шею. В эту минуту снизу раздался крик Шамиля:
- Эу!? Вы там? Омар? Хаким?
- А вот и Шома пришёл, пошли, спустимся к нему, - говорила, сжимая шею друга.
- Я даже брата так не любил, как тебя, Омар. Ты мне самый родной. Ты всегда ко мне был от души, я ни дня не пожалел, что ты мой лучший друг.
Говоря это, Хаким схватил мою руку и, убирая её от своей шеи, отходил назад. Смотря на него и улыбаясь, я пытался сменить тему разговора.
- Хорошо, ахи. Давай спустимся, Шома ждёт.
- Запомни, что я тебе сказал, Омар.
- Хорошо, только ты не туда идёшь. Хаким, давай спустимся и внизу договорим всё.
Подойдя совсем к краю крыши, Хаким смотрел на меня своими заплаканными глазами и, улыбаясь, протянул руку в мою сторону, словно, что-то отдавая мне.
- Хаким, не сходи с ума. Я мчался к тебе как сумасшедший, я прошу, давай спустимся, нам есть о чём поговорить с тобой.
Видя наполненные слезами глаза друга, я заметил, что Хаким что-то шептал мне. Подойдя чуть ближе к нему, чтобы расслышать его, Хаким сделал пару шагов назад и стоял впритык к краю.
- Ради Аллаха! Что ты говоришь, я не слышу тебя! Хаким, я прошу, иди сю…
Не успев договорить, я увидел, как Хаким резко сорвался вниз и исчез за стеной дома.
От неожиданности я резко выкрикнул и ударил себя ладонью по рту, пытаясь сжимать свои губы как можно сильнее. Медленно упав на колени, я покачивался и пытался прийти в себя. Снизу раздался крик Шамиля. В потоке бесконечного мата, я слышал, как Шома выкрикивал то моё имя, то имя Хакима. Больше я не соображал. Зачем он так сделал, для чего он так поступил. Я ничего уже не понимал. Сидя на крыше и пытаясь дышать, я не мог сдерживать эмоции. Сжимая руками свою арафатку, я начал кричать. Ещё один друг меня покинул и покинул самым мерзким образом. Я понимал, что мог бы схватить его или силой утащить, но я сглупил и не сделал этого. Я поднимал голову вверх и, смотря на синее небо, кричал. Мне было и обидно и противно. Боль и злость разрывали меня. Услышав звуки сирен, я увидел, как ко мне подходил Шамиль. Его рука и рубашка полностью были в крови. Обняв меня, он спрашивал, что произошло. Я не отвечал ему, я только схватил его окровавленную руку и прижал к себе. Как вместо луны приходит солнце, так и вместо наших слёз, приходит покой. Спустя сутки, вернувшись после похорон, мы с Шомой сидели на теплом песке, любуясь видом встречных волны. Смотря на блеск воды, я опустил голову вниз и спросил Шамиля:
- Зачем он так?
- Слабохарактерный. Не вынес потери близких.
- Он всегда говорил, что самоубийство страшный грех, не прощаемый Аллахом.
- Я не знаю, Омар. Я тебе не раз говорил, что он стал странно себя вести. А ты просил меня не судить его и оставить это на волю Всевышнего. Ну что? Оставил? Может если бы мы вмешались, он бы был сейчас рядом.
- Я почти всё потерял, представляешь? Всех кого я так сильно любил, я теряю так же быстро, как летит время. Но его поступок, это было совсем.
- Хорошо, что ты внизу не стоял. Я курил и вас ждал, как вдруг такой шлепок был. Я развернулся и вижу, лежит кто-то. Подбежав, смотрю Хаким. Изо рта фонтаном кровь шла, я его держал за руку, пытался как-то успокоить. А он что-то произнести хотел.
- Он ещё мог говорить?
- Без понятия, но мне казалось, он произносил молитву. Не знаю, вацок. Я так испугался, что сидел и молился рядом с ним.
- Я слышал, как ты матом орал.
- Это в начале, потому что я не понял, что произошло. Он так быстро дышал, тело явно сломано было, изо рта кровь ручьём и что-то шептал. Я уже понял, что ему не помогу и, подумав, что он молится, решил молиться вместе с ним.
- Будем надеется, что Аллах примет его.
- Надеюсь…
В это время мимо нас шли две девушки, приглядевшись, Шамиль стукнул меня по ноге и спросил:
- Смотри, это не твоя, Хати идёт?
- Да, это Хатидже.
Помахав им рукой, Хати и её подруга Мавиля, подошли к нам.
- Примите наши соболезнования, – сказали девушки. – Да простит и примет его Аллах.
- Аминь.