Уэзеролл смотрела на него пустыми глазами, как будто фактам в ее речи не было места. Опустив голову, она снова забубнила по бумажке:
— Роберта Атвелла отправляют в отпуск, из которого он уже не вернется.
— Вы шутите? — недоверчиво переспросил Керр. — То есть… неужели вы позволите правительству покрывать ублюдков только ради поддержания имиджа?
Уэзеролл налила себе еще воды из кувшина, оставленного Донной.
— Люди, которые напали на нас, хотели уничтожить правительство, — сказала она, — и я не хочу, чтобы меня обвиняли в пособничестве нашим врагам.
— Значит, и вы тоже согласны с тем, что дело просто замнут? — Керр покосился на Ритчи, но тот уткнулся носом в блокнот.
Неожиданно он сообразил, из-за чего они спорили до его прихода.
— Неужели вы не понимаете, что делаете? Джо Алленби рисковал жизнью, прислав нам сведения о Джибриле. Один, во вражеской стране, он отказался играть по правилам. Он выполнил свой долг и расплатился жизнью. Неужели вы хотите сказать, что его жертва была напрасной?
— Джон, вы спасли не одну жизнь и действовали героически, — ровным тоном ответила Уэзеролл, — и тоже рисковали своей головой. Мы все гордимся вами. Давайте на этом и покончим.
— В самом деле? А как же бомба?
— Какая бомба?
Керр с шумом отодвинул стул от стола.
— Жаль, что я не позволил взорвать всех этих ублюдков к чертовой матери! — сказал он, вскакивая на ноги.
Дверь в кабинет распахнулась; на пороге стояла Донна. Она смотрела на него как-то странно.
— Вначале нужно стучать! — проворчала Уэзеролл.
Керр шагнул за порог.
Донна, придерживая дверь для Керра, наклонилась к самому его уху и негромко сказала:
— Звонит Мелани. Насчет вашей дочери.
Керр сразу понял, что Мелани за рулем, а говорит с использованием беспроводной гарнитуры, но ее голос оставался спокойным и хладнокровным:
— Джон, пожалуйста, сядь куда-нибудь и слушай молча.
— Говори.
— Минут двадцать назад я засекла Джибрила.
Внутри у Керра все перевернулось; Донна придвинула ему свой стул на колесиках.
— Ты ведь должна быть в Ист-Хэме.
— Я там и нахожусь, веду Самира Хана. Все остальные в Ламбете, ждут, когда Джибрил вернется на явочную квартиру. Здесь я одна и веду слежку из машины.
— Ты уверена, что это Джибрил?
— Совершенно уверена. Мопед Хана припаркован на улице, не в палисаднике, у мусорного бака. Раньше он никогда так не поступал. Похоже, они нарочно оставили мопед в таком месте, чтобы можно было быстро смыться. У Джибрила был ключ. Он завелся, надел шлем и уехал.
— Что он делает в Ист-Хэме?
— Он знает, что явка провалилась. Наверное, решил, что у Хана спокойнее.
Керр все еще стоял.
— И что?
— По-моему, с ним Габи.
— Что-о?!
— Джон, я за рулем, так что слушай внимательно. Я ехала следом за ним по кольцевой дороге. Он направился на запад и зашел в один дом возле Брент-Кросс. Припарковался, вошел внутрь и вскоре вышел с молодой женщиной. Белая, двадцати с небольшим лет, хрупкого телосложения, в джинсах и так далее. На голове у нее был шлем. Он крепко держал ее за руку, как будто боялся, что она сбежит, и заставил ее сесть на заднее сиденье.
— С чего ты взяла, что это Габи?
— Джон, это была твоя дочь. Я уверена.
— С какого расстояния ты ее видела?
— Нас разделяло примерно четыре машины. Но я узнала ее. И мне удалось мельком увидеть ее лицо на светофоре. Она очень напугана.
— Ясно. — Керр уже сжимал в кулаке ключи от «альфы». — Где они сейчас?
— Только что свернули с кольцевой. Я на большой развязке в Нисдене. Погоди. Включили левый поворотник. Похоже, едут к Уилздену. Вопрос вот в чем. Ты хочешь, чтобы я вмешалась сейчас же, или мне лучше подождать подкрепления?
— Ты вооружена?
— Вообще-то нет.
Керр быстро соображал, прикидывая все за и против. Безоружная Мелани пытается отбить его дочь у террориста, который, скорее всего, вооружен до зубов. Хотя у Керра потребовали вернуть его «глок» после того, как он застрелил Абдула Малика, он инстинктивно похлопал себя по карману пиджака.
— Нет, Мел, ничего пока не делай. Я еду к тебе. Главное, не упусти их. И продолжай комментировать по пятому каналу.
— Мы привлекаем «троянцев»?
Мрачные мысли взрывались в голове Керра, как фейерверки. Поскольку он был не только оперативником, но и отцом, отчетливее всего он понимал: стоит хоть кому-то допустить оплошность, и его дочь убьют. Кроме того, он боялся долгой осады с Габи в качестве заложницы и неудачного исхода топорно спланированного штурма. Он понятия не имел, к чему все ведет, не знал, что ждет их всех.