Одним словом, сложностей было много, но в большинстве мы полагались на самого Мележа. Нас привлекала возможность передать на экране широкий поток народной жизни, неостановимой в своем движении, длящейся как бы и за рамками сюжета фильма…
— И все же, несмотря на желание «раствориться» в первоисточнике, фильм «Люди на болоте», судя по первым просмотрам, вызвал в республике целый шквал споров, разноречивых толкований, непримиримых оценок. Причем разговор как раз идет вокруг вопроса принципиального: отвечает или не отвечает дух фильма духу книги. В частности, мне приходилось уже слышать точку зрения, которую, к слову говоря, я не разделяю, что в картине есть «перебор» по части полесской экзотики, излишнее внимание к этнографии, Мележу не свойственное, а тяжелый и часто нищий быт героев книги на экране предстает будто бы в олеографическом исполнении.
— Мне доводилось слышать подобные упреки еще во время работы над «Людьми на болоте». Даже внутри съемочной группы не было единства в вопросе, как показывать жизнь села в то далекое уже от нас время. Тут, видимо, надо исходить из концепции экранизации, из задачи фильма. Я вполне допускаю, что могла появиться совсем другая картина: с подробно и жестко выписанным бытом, с точным, верным в мельчайших деталях воссозданием жизни двадцатых годов. Такой фильм, сделанный в жанре социальной хроники, вполне возможен, но мы снимали своеобразную кинематографическую балладу о Белоруссии и ее народе, поэтому решили отказаться от мелкой, «ползучей» правдоподобности во имя правды в главном. Да, в жизни полешуков был и глиняный пол, и цыпки, и черная работа, но сегодня снимать картину о «грязях» жизни было бы по меньшей мере странным. Рассказ о красоте нации, ее чистой и здоровой нравственной основе требовал и ясных красок, которые мы использовали в своей картине.
— Думается, такая трактовка произведения имеет право на жизнь еще и потому, что сам Мележ называл «Людей на болоте» романом лирическим. Но вот теперь вы снимаете «Дыхание грозы», где уже совсем иная «температура» эмоций, иной накал классовых стычек, иной масштаб событий. Не случайно Мележ считал этот роман лучшим из всего им написанного…
— «Люди на болоте» и «Дыхание грозы» — две части единого, развернутого во времени повествования. Оно объединено общими героями, местом действия, проникнуто общей интонацией. Естественно, что и исходный поиск при экранизации этих вещей был общий, что концептуальные установки и в первом, и в другом случае остались неизменными. Но в новой нашей работе будут и свои особенности, идущие от самого романа.
Если «Люди на болоте» были как бы большей экспозицией грядущих драматических событий, то в «Дыхании грозы» История, которая грохотала где то далеко за пределами болот яростными схватками, непримиримой борьбой, ворвется, наконец и в Курени, расколов их на два лагеря. Межа, отделившая земли богачей в пользу бедноты, станет линией острой классовой борьбы. Одних она закаляет, других ломает, третьих окрыляет на трудном пути к новому.
Еще на стадии работы над «Людьми на болоте» нам приходилось слышать упреки в социальной «облегченности» фильма, в том, что сцены сходок, собраний, передела земли даны информационно, они скорее обочначены, нежели воплощены во всей своей противоречивости. Возможно, некоторые из этих упреков имеют под собой основании, но мы сознательно оставляли социальные проблемы «на потом», уделив главное внимание рассказу о традициях, нравах, обычаях этого уголка Белоруссии, зная, что в «Дыхании грозы» на это ни места, ни времени не останется. Зато теперь, работай над второй картиной, мы надеемся восполнить пробел, погружая зрителей в ту сложную драматическую борьбу, которая велась за человека в условиях «великого перелома». Все герои, которые в первом фильме только встречаются с первыми сложностями бытия, в новой картине почувствуют «дыхание грозы»…
— Произведения Мележа — это многоликий, многонаселенный мир, где одинаково важны и мелькнувшие на мгновение лица в сутолоке праздничной ярмарки, и герои, на которых держится основное действие. Одной из самых сложных профессиональных задач, стоящих перед вами, как раз и было создание гармоничного актерского ансамбля, в котором «сольные» партии звучали бы в одной тональности с «хором». Судя по первому фильму, вам такая задача удалась… (Тогда еще мы не знали, что картина вскоре будет удостоена на кинофестивале в Карловых Варах приза жюри за лучший актерский ансамбль.— Л. П.)