— Прошу прощения, мистер Турино, боюсь, вы не совсем понимаете. Я уже говорил вашему адвокату, что не буду заключать никаких сделок в отношении выдвинутых против вас обвинений.
Другой адвокат Турино, Джеймс Уиллер, был моложе и, по-видимому, решительнее, чем Локхарт.
— Морган, мы знаем, что ваша основная цель — сенатор. В последнее время у вас, кажется, зуб на политиков.
— Это потому что, мистер Уиллер, все, кто умышленно и грубо нарушает законы Соединенных Штатов Америки, должны оказаться перед лицом правосудия.
Локхарт попытался исправить ситуацию.
— Мой коллега хотел сказать, что мистер Турино всего лишь мелкая рыбешка в очень большом пруду. Согласно отчетам ФБР, доказательства против сенатора вы собирали месяцами. Возможно, мы могли бы вам помочь поймать крупную рыбу.
Тон Кейда оставался вежливым, но твердым.
— При всем уважении, джентльмены, от мистера Турино я уже получил по максимуму. — И он обратился к исполнительному директору: — У нас есть записи ваших разговоров с сенатором: и телефонный, и в ресторане «Согна». К тому же, мы располагаем видео, на котором вы пожимаете Сандерсону руку, давая согласие заплатить ему двести тысяч долларов в обмен на сохранение вашей больницы. Для присяжных этого более чем достаточно, независимо от того, дадите вы показания или нет.
Не веря в происходящее, Турино посмотрел в окно и покачал головой. Через пару минут он подавленно произнес:
— Я допустил ошибку, мистер Морган. Одну-единственную. Я уже потерял работу и три миллиона долларов выходного пособия. Но хуже всего, я потерял репутацию. И теперь мне грозит двадцать лет тюрьмы. — Он с трудом сглотнул, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание. — У меня две дочери. Семи и девяти лет. Даже если мне вынесут приговор в половину максимального срока, я пропущу очень многое в их жизни.
Несмотря на то, что Кейд постоянно слышал подобные истории, он не мог остаться полностью равнодушным. И хотя искренне жалел дочерей Турино, все же давно научился не задумываться о семьях обвиняемых. Кейд делал свою работу, в которую верил, и думал только о ней.
— Уверен, вынося вам приговор, судья учтет эти обстоятельства, мистер Турино. — Он деловито кивнул и поднялся из-за стола. — Что ж, джентльмены, думаю, мы уже всё обсудили.
— Подождите, Морган. — Локхарт посмотрел на Уиллера, затем перевел взгляд на Турино и получил от него одобрительный кивок.
Кейд сразу же понял — что-то здесь не так.
— А что вы скажете, если узнаете, что в пруду водится еще одна крупная рыба? — спросил Локхарт. — Та, которую вы еще не поймали?
— Скажу, что вам стоит прекратить использовать рыболовные метафоры, если хотите, чтобы я остался в этой комнате.
— Тогда выражусь иначе. — Локхарт сложил руки на столе. — В обмен на определенные гарантии мистер Турино может рассказать вам и о других… договоренностях, с другими чиновниками.
— Они заключались исключительно в интересах больницы, — добавил Турино.
Локхарт и Уиллер бросили на него быстрый взгляд, и он сразу же замолчал.
Кейд сохранял невозмутимый вид, но солгал бы, если бы сказал, что ему не любопытно. Очередной продажный политик. Ну надо же.
— Еще один сенатор?
Уиллер отрицательно покачал головой.
— Член Палаты представителей.
— О какой сумме мы говорим? — поинтересовался Кейд.
Если Турино всего лишь пытался завести полезные связи с каким-то членом палаты, угостив того несколько раз ужином, то разговор даже не стоит начинать.
— Достаточно большой, чтобы заинтересовать вас, — ответил Локхарт.
— Меня не так легко удивить.
Локхарт выдержал паузу.
— Около трехсот тысяч долларов.
Кейд сохранил равнодушный вид, но, черт возьми, взятка большая. Если информация достоверна, то кто-то в Палате представителей Иллинойса составил сенатору Сандерсону серьезную конкуренцию среди нечистых на руку политиков.
И хотя Кейд не испытывал по этому поводу огромного восторга, он должен услышать больше.
— Вы, конечно, понимаете, что мы делимся с вами информацией исключительно в целях упрощения спора о признании вины.
Да, Кейд понимал. В соответствии с Федеральными правилами о доказательствах, ничего из их беседы не может быть представлено в суде, если Турино решит не признавать себя виновным.
Он перевел взгляд на Турино. Теперь, когда Морган знал, что этот мужик потратил полмиллиона долларов на покупку не одного, а двух членов Генеральной ассамблеи Иллинойса, то смотрел на него совершенно другими глазами.