Я пересекла Герон-роу в квартале от заведения Тэма и остановилась. В «Сиренах» днем никто не работал, но, несомненно, это не мешало Тэму принимать гостей.
Но это была не просто гостья. Я знала эту леди. Или, по крайней мере, знала о ней.
Примари А'Захра Нуру имела прямое отношение к семье Мал'Салинов и пользовалась ее благосклонностью.
Примари, или шаманесса королевской крови, обучала королеву-мать, так же как и покойную королеву, и к тому же была учителем Тэма. А когда Сатрик, старший сын королевы, занял трон после внезапной смерти своей матери, он вынудил примари Нуру уйти в отставку. Он обеспечил ее скромным домом и ежегодным доходом в Мермейе, таким образом удалив ее от двора. Похоже, новый король не желал, чтобы учитель его матери путался у него под ногами. Вряд ли это было неожиданным при сложившихся обстоятельствах, учитывая способности А'Захры Нуру разносить сплетни и недавнюю активную деятельность Сатрика — особенно в обстановке, вызывающей вопросы и сомнения относительно смерти его матери.
Примари А'Захру Нуру вряд ли можно было считать отошедшей от дел. По мнению Маркуса, она была самым доверенным советником принца Чигару Мал'Салина. И вот теперь она пришла к Тэму с визитом. Прошлой ночью в саду Нигеля верные слуги Чигару бросили вызов кринсани — охранникам короля Сатрика. Сегодня утром А'Захра Нуру заскочила к своему бывшему студенту. Такие странности вряд ли были простым совпадением. Если я хочу получить ответы, то, похоже, я оказалась в нужном месте.
Миниатюрная леди-гоблин была в простом платье бледно-розового шелка, и ее серебристо-белые волосы были искусно уложены и скреплены крошечными шпильками, украшенными самоцветами. Более светлые драгоценные камни сверкали на мочках ее заостренных кверху ушей. Как и Тарсилию, годы пощадили А'Захру Нуру. Ее бледно-серая кожа была все такой же нежной, а лицо с высокими скулами имело изящные очертания.
Примари, без сомнения, срочно хотела увидеться с Тэ- мом, если вышла на яркое утреннее солнце. Гоблины были активны в ночное время. Если же было необходимо, они могли выйти из дома и днем, но их черные глаза были болезненно чувствительны к солнечному свету, и большинство предпочитало оставаться в помещении. Магазины и офисы в квартале гоблинов в течение дня были открыты, но работали вечером допоздна для удобства своих клиентов. В течение дня на окнах были жалюзи или закрытые ставни, чтобы внутри было не слишком светло. Это давало возможность обслуживать и людей или эльфов. Если гоблины рисковали выйти при дневном свете, они использовали затемненные линзы. На аристократическом носу А'Захры Нуру громоздились стильные очки.
На моей груди затрепетал амулет, и у меня появилось такое ощущение, как будто кто-то проснулся от долгой дремоты. Он знал что-то, чего не знала я, и подозреваю, что примари обязательно имела к этому отношение. Она не замедлила шага, направляясь по Герон-роу, но я знала, что она почувствовала меня, амулет или меня с амулетом. Я инстинктивно схватила его и метнулась обратно, подальше, в тень боковой улицы. То, чем она воспользовалась, было не защитой. Это было заклинание-поиск, совершенно безмолвное и более сложное, чем что-либо из того, что могла сделать я. Ну и пусть кружится в одиночестве. Оно тянулось ко мне, как легкая рябь бежит по поверхности омута.
Умение чувствовать нечто едва различимое — для меня это что-то новенькое.
Я даже не попыталась это остановить. Я придумала лучше. Блок или отклонение сразу укажут на мое присутствие, как хлопанье дверьми в аристократическом кругу Нуру. Мой желудок заволновался, когда заклинание потекло сквозь меня. Примари на секунду замедлила шаг, но потом продолжила свой путь. Я снова стала дышать. Амулет доказал, что он молодец, как сторожевой пес при любых неприятностях. Но только то, что он недовольно рычал на незнакомцев, еще не означало, что я собираюсь ему доверить свою собственную шею.
Я подождала, пока примари достаточно удалится от меня, спускаясь по Герон-роу, и перейдет улицу, чтобы остановиться перед входной дверью «Сирен».