— Прости, — вдруг выдал он.
— За что?
— За то, что я такой бесполезный.
Я просто сидела и ждала, чтобы понять смысл. Никакого смысла.
— Где ты откопал эту мысль?
— Я ничего не сделал. За всю ночь я не совершил ничего полезного.
— А что ты призывал, когда мы были внизу?
— Ерунда. Я сделал только хуже. Я добился лишь того, что нас обоих могли убить.
«Нет, только тебя», — подумала я. Я нужна принцу Чигару — по крайней мере сейчас. Я не сказала этого вслух, но уверена, что Пиарас отлично понял мою мысль и осознал, к чему он был близок. Хотя у него и так было ощущение, что все достаточно плохо.
— Это было немного импульсивно, но ты просто пытался меня защитить. — Я по-дружески, как сестра, обняла его за плечи. — Это было очень смело. Так случилось, что в этот момент за дверью оказалась пара дюжин гоблинов. Твоей вины здесь нет. — Я попыталась улыбнуться. — Ни ты ни я не пострадали, поэтому даже не переживай.
Он сидел, потупив взгляд.
— Я вовсе не был смелым, я был испуган.
— Ты был испуган — и все-таки напал на принца, чтобы защитить меня. — Я ухмыльнулась. — Дорогой мой, ненавижу говорить такие слова, и тебе в том числе, но именно это и зовется смелостью.
Он оторвал взгляд от пола и посмотрел мне в глаза.
— Это?
— Если бы ты не был испуган и напал на принца, то это было бы просто безрассудное самоубийство или кое-что похуже, в чем тебе вряд ли хотелось бы участвовать.
Пиарас почти улыбался.
— Спасибо. Хотя ничего бы этого не произошло, если бы я не дал себя поймать.
— Истинно, — согласилась я. — Но они бы не стали за тобой охотиться, если бы я не была нужна принцу. Так что на всем этом лежит моя вина. Если и требуются какие-то извинения, то их должна приносить я. — Я попробовала слегка усмехнуться и, приобняв, сжала его плечо. — Прости.
Он тоже попытался улыбнуться. Но у него не получилось.
— Все нормально.
— Нет, не нормально. Но все будет хорошо.
У меня родилась идейка, и если она сработает, то мы не только смоемся из этой комнаты, но этот долгий путь вернет Пиарасу самоуважение.
— Итак, как у тебя дела с колыбельными заклинаниями? — вдруг спросила я.
Я почувствовала, как под моей рукой его ладонь мгновенно заледенела, а плечи стали жесткими. Он точно знал, что у меня было в голове. Слишком много на него навалилось.
— Я не могу заставить спать пятерых гоблинов!
— Тсс!
— Не могу! — заявил он.
— Не можешь или просто никогда не пробовал? — перебила его я. Какая глупость с моей стороны! Когда это у него был шанс усыпить охранников? Гарадин сказал, что у Пиараса талант, и я лично видела подтверждение сказанному, хотя сейчас спрашивала не о мощи его дара. Испытание огнем — не лучший вид последнего экзамена, но у нас нет выбора.
— Тебе нужно видеть объект, когда ты работаешь? — Я говорила деловым тоном и не допуская сомнений.
Пиарас закрыл лицо руками, его локти упирались в колени. Он зыркнул глазами по сторонам и отрицательно качнул головой. Я ничем не могла помочь, но заметила, что он слегка побледнел.
— Хорошо, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал ободряюще. — Ты сумеешь.
— Как ты можешь знать? — Его вопрос прозвучал слабо и несчастно.
— Не знаю. — Я ничего плохого делать не собиралась и хотела быть полностью честной с ним. Он это заслужил. Кроме того, если он решит, что я ему лгу, это лишит нас всех шансов. — Но Гарадин знает. А я верю Гарадину. Он сказал, что никогда никого не встречал с таким мощным даром.
Пиарас опустил руки. Я увидела, как его темные глаза заблестели, и это, скорее всего, была надежда. Надежда и Удивление — и знатная доля сомнения. В конце концов, мы же говорили о Гарадине.
— Гарадин так сказал?
— Да. Он поведал мне, как ты заставил всех заснуть в «Безумном волынщике» всего через несколько тактов.
На эту фразу Пиарас отреагировал кривой усмешкой. Я старалась во что бы то ни стало поднять его боевой дух.
— Им было скучно, они были пьяны, — пояснил он. Но ухмылочка стала шире.
— Как сказал Гарадин, им было не скучно, а Салтон Оакс не получил в тот день партию товара, и ему пришлось разбавлять эль водой. Поэтому они вовсе не были пьяны. Они были околдованы — твоим голосом. Гарадин сказал мне, что ты произвел на него большое впечатление.
— Он не говорил мне этого.
— А чего ты от него ожидал? Гарадин не раздает похвалы направо и налево. Поверь мне, я знаю. — Мой крестный, возможно, не одобрит, что я разболтала его студенту, насколько тот замечательный, но если кто и нуждается в большой дозе уверенности, и нуждается именно сейчас, то это Пиарас.