Чтобы не привлекать лишнего внимания, ближе к вечеру, когда уже начало темнеть, София решила сходить на явку революционеров, чтобы узнать про документ об окончании курсов медсестер. Не сказать, чтобы девушке хотелось идти еще раз в то место, но желание получить этот документ было довольно сильным.
Георгий Сергеевич предоставил своей воспитаннице полную свободу, разрешив гулять сколько вздумается, ходить хоть куда и не предупреждать никого ни о чем, поэтому София не волновалась, что ее уход заметят. Единственное, что было сказано, так это явиться вовремя домой в последний день, чтобы успеть уехать в институт.
София снова шла вдоль набережной среди трущоб, чтобы попасть на явку. Она подошла к дому и позвонила в нужную квартиру. Ей открыла дверь все та же стриженая девица в синих очках.
- Сонечка, здравствуйте! Проходите, вы по какому вопросу, или просто так пришли?
- Здравствуйте! Я бы хотела поговорить с тем человеком, который, как вы сказали, может выдать документ об окончании курсов медсестер. Какие вопросы необходимо подготовить, какие темы выучить, может быть, он с литературой мне сможет посоветовать.
- Хорошо, сейчас поговорите. Виталя! Хватит чай пить, к нам гостья.
София прошла на кухню и обомлела. За столом сидел ее фиктивный муж, Виталий.
- Привет… Так вот за кого я замуж вышла. Еще такого счастья мне не хватало…
- А ты что тут забыла? - спросил Виталий Софию.
- Хотела документ о сестринском образовании получить. А теперь что-то уже не хочу.
- Да ты не волнуйся, я тебе напишу его и принесу на квартиру опекуна. На следующей неделе один человек в больницу из отпуска вернется, я тебе все сделаю без экзаменов.
- Слушай, ты меня прости, если можешь, но давай развод оформим? Чем ты занимаешься, я поняла, работа в гимназии - твое прикрытие, я не хочу, чтобы, когда все раскроется, меня по участкам затаскали. Как жену и возможную соучастницу.
- Сонечка, ты не горячись. Давай обсудим этот вопрос через неделю?
- Хорошо.
София настолько расстроилась, что решила не идти ночью домой, а подождать до утра. Район неспокойный, идти далеко, дома никто не хватится, если что - всегда можно сказать, что у мужа заночевала. С такими мыслями девушка заснула на этой квартире. Около 12 ночи ее сон прервал настойчивый стук в дверь. Пришла полиция.
Ничего не понимающая спросонья София сидела на диване и смотрела, как в квартиру заходят жандармы.
- О, институтка снова тут, - услышала она знакомый голос, - Ну что, товарищ, поедешь опять с нами. Только, похоже, в этот раз так быстро не освободишься.
Уже сидя в одиночной камере дома предварительного заключения, София думала о том, как скоро она сможет отсюда выйти и что ей теперь делать. Ее словам о том, что она совершенно случайно здесь оказалась, пытаясь что-нибудь узнать об отце и его возвращении в Москву из Средней Азии, никто не поверил, имелись свидетельские показания санитарки, которая видела, как София разговаривала с той стриженой девицей у больницы. Вина Виталия и прочих обитателей квартиры даже без их признания была практически доказана, им светила как минимум ссылка в Томск и, как максимум, Акатуй, Нерчинск и, в самом худшем случае, Шлиссельбург. А София просто, как обычно, оказалась не в то время не в том месте. Про то, что девушка хотела “левым образом” получить документ, София решила умолчать, чтобы своими руками не добавить себе к политическому, еще и уголовное дело. Поэтому девушка молча сидела в одиночестве и полной тишине, перестукиваться она не умела и не сильно хотела. В голове у нее постоянно вертелись фразы одного из жандармов: “На этот раз вряд ли отвертишься и в ближайшую неделю ваша классная дама тебя не заберет” и “Не рассчитывай на снисхождение суда по малолетству, расскажи, чем занималась на этой квартире и тогда, возможно, сможешь в Москве остаться”.
Наутро дверь камеры отворилась и жандарм увидел Софию, все так же неподвижно сидящую на табурете.
- Ну чего расселась, пошли опять к следователю.
София пошла по бесконечным коридорам.
- Ну что, София Львовна, неудавшаяся продолжательница отцова дела, подписывайте вот здесь.
- Я ни в чем не виновата, - сказала София, - А что это такое?
- Подписка о невыезде и надлежащем поведении. Обязуетесь никуда не пропадать из Москвы кроме дома опекуна и Смольного, если вас там оставят. Так же обязуетесь по первому требованию прийти в участок, а потом в суд. Может, все-таки скажете, чем вы занимались на этой квартире?
- Ничем я не занималась. Хотела немного узнать о последних месяцах жизни отца, а санитарка видела меня с той девицей, так как она меня узнала и хотела немного поддержать.
- Так вы с ней были знакомы?
- Нет, она меня узнала по фотокарточке, которую видела когда-то.
- Понятно. Не признаетесь - вам же хуже. В Сибири, говорят, уже морозы. Так что морально готовьтесь, гражданочка и начинайте сушить сухарики. Хорошая вещь, их потом менять можно будет на что-нибудь другое.
Подписав документ, София в самом скверном настроении вышла на улицу. Направилась она не к дому Бирюковых, в чем только что подписалась, а в сквер, чтобы подумать, как ей жить дальше.
Дойдя до сквера, София села на лавочку. Она понимала, что вчера вечером по глупости натворила очень много дел. Не стоило идти на явку и уж тем более не стоило оставаться в этом месте на ночь. Но вернуть время назад невозможно, надо было как-то исправлять ситуацию.
“Вот дура, что я наделала… Лучше сидела бы в институте, вспоминала Ваню и молча переживала. А теперь буду переживать по другому поводу”.
Девушка пошла в дом Бирюковых. На кухне она встретила Марию Викторовну.
- Ну что, Сонечка, к Виталию ходила?
- Да.
- А что такая расстроенная?
- Не знаю. Маму вспомнила, - соврала София
- Ты не расстраивайся, все будет хорошо.
- Конечно, все обязательно будет хорошо, - вздохнула София. Она на минутку представила, как расстроятся добрые хозяева, узнав правду, и, с трудом сдерживая слезы, пошла в свою комнату.
Прошло некоторое время. Георгий Сергеевич приехал домой на обед. София сидела в мезонине, который напоминал ей мезонин родительского дома, и смотрела в потолок. Больше ей ничего не хотелось.
- Сонечка, Георгий Сергеевич очень хочет с тобой поговорить, - вдруг услышала она голос Марии Викторовны. Внутри у девушки все оборвалось и она, бледнее мела, спустилась вниз, лихорадочно пытаясь придумать, как будет оправдываться за события прошлой ночи.
- Здравствуй, Соня! - сказал Георгий Сергеевич, - Я думаю, ты еще не знаешь эту новость, твои родители оставили тебе небольшое наследство. Это дом и около тысячи рублей на счету в банке. Не сказать, чтобы много, но после окончания института должно хватить на первое время, пока ты не устроишься. Дом был куплен давным-давно, там никто не жил, потому что твоему отцу дали служебное жилье. Ключ от дома в бане, висит сразу у порога на гвоздике. Ключ от бани под крыльцом дома. Но, думаю, в ближайшие пару лет тебе там жить не придется, тебе надо институт закончить, а на каникулах будешь жить у нас.
- Спасибо большое за заботу, - со слезами на глазах сказала София, - Сколько буду жить, не забуду вашей доброты.
- Соня, ты что, успокойся, - сказала Мария Викторовна, - Не надо так реагировать на обычную новость.
“Вот так, Соня, люди о тебе заботятся, кормят, поят, а ты, свинья неблагодарная, их подставляешь своими поступками”, - думала про себя София.
После обеда София все так же безучастно сидела в мезонине, пялясь в окно. Настроение у нее было плохое, мучила сильная тревога о будущем, поэтому девушка сидела, смотрела в одну точку и периодически качалась из стороны в сторону. Вдруг она увидела жандарма, который направлялся к их дому.