В кухне на своем сундуке сидела старушка Анна Кондратьевна, сидела и что-то вязала. Наденька спросила ее, не помешают ли они, на что бабка Нюра ответила: «Господь с тобой! кушайте себе на здоровье!» — и снова углубилась в вязанье. Компания расположилась за Наденькиным кухонным столиком, и ужин продолжился, а по мере опустошения бутылки завязался и разговор, который, совершенно естественно, пришел к проблеме Пирошникова, причем инициатором стал дядя Миша.
Что-то не давало ему успокоиться и принять вещи такими, какие они есть. Еще не уяснив себе окончательно, является ли наша лестница плодом больного воображения Пирошникова или существует как материальный объект, дядюшка решил и в том и в другом случае организовать комитет по спасению Пирошникова, отведя себе место председателя. Поэтому без обиняков, на какие дядя Миша решительно не был способен, выпив третью стопку, он приступил к делу.
— Так что же будем делать, Надюшка? — спросил он племянницу громко и твердо, желая, очевидно, гласности.
— В каком смысле, дядя Миша? — ответила Наденька, выигрывая время, ибо прекрасно поняла смысл дядюшкиного вопроса. Пирошников и Наташа выжидающе посмотрели на дядю, каждый со своим выражением: Пирошников, как обычно, иронически, а Наташа с серьезностью.
— А вот в его смысле,— сказал председатель, кивнув на Владимира.
— Мне кажется, дядя Миша прав,— вступила в разговор Наташа.— Нужно что-то делать. Ах, если бы вы видели себя вчера, простите, что я упоминаю об этом,— обратилась она к Пирошникову.— Но все здесь свои люди, поймите, что вы им небезразличны, тем более, при таких обстоятельствах... Может быть, для начала вызвать врача?
— Во! — утвердил дядя Миша, а Наденька грустно улыбнулась и сказала, что можно, конечно, вызвать и врача, но стоит ли?
— Я тебе, Надюша, удивляюсь,— сказал дядя.- Он тебе кто? Брат, сват? Чего ему здесь делать? Если мер не принять, он здесь черт знает насколько застрянет. А тебе хоть бы хны.
— Ну, он же не виноват,— вступилась за Пирошникова Наташа.
— А кто виноват? Я виноват, да? Или кто? — наседал дядюшка.
— Подождите,— сказала Наденька.— Можно, конечно, вызвать и врача, и милицию даже. Но зачем?
— Вот тебе и раз! — воскликнул дядя Миша, а Наташа умиротворяюще на него посмотрела и заметила, что не надо горячиться.
— Может, вы что-нибудь скажете, Володя? — спросила она.
Пирошников, до сей поры сидевший молча и ожидавший решения своей судьбы, встрепенулся, но сообразил, что никаких мер придумать не может, а потому решил повернуть вопрос другим боком.
— По-моему, нужно сначала разобраться, почему так случилось,— рассудительно проговорил он.— И уж, конечно, это я должен сделать сам. Пока я не знаю...
Наденька едва заметно кивнула головой, больше даже своим мыслям, чем словам Пирошникова, но дядюшка снова не согласился.
— Этак без конца можно антимонии разводить. Вот что, племяшка, ты как хочешь, а я этого дела так оставить не могу. Нужно его выпроваживать.
— Дядя Миша, зачем же так?
— Да ты пойми, что нужно бороться! Человек бороться рожден,— заявил дядюшка, формулируя свое кредо.
— Смотря как,— сказал Владимир.— Биться лбом в стену — это не лучший способ борьбы.
— Умен! Умен! — закричал дядюшка.— А я вот, дурак, всю жизнь головой в стену, головой в стену! И ничего, получается!
Пирошников улыбнулся, что еще больше задело дядю Мишу.
— Я ж тебе добра хочу, умная ты голова,— продолжал он.— Ну, заплутал, бывает, так надо же выбираться...
— По-моему, надо почаще выходить с разными людьми. Должно же когда-нибудь повезти,— рассудительно сказала Наташа, взглянув в глаза Пирошникову. На мгновенье между ними как бы искорка проскочила — так часто бывает, когда, сам того не желая, заглянешь глубоко в глаза и тут же смутишься, будто переступил запретную черту. У Пирошникова даже дыхание перехватило. Он поспешно отвернулся, а Наденька неожиданно рассердилась:
— Господи, болтаем ерунду! Оставьте человека в покое. Кому еще чаю?
— А налей-ка мне, Наденька,— присоединилась к компании старуха. Она подошла к столу с большой синей чашкой и протянула ее Наденьке.— Вы уж простите, ради бога, чайку захотелось.
— Пожалуйста, пожалуйста,— радушно пригласил дядюшка.— Вы присаживайтесь с нами.
— Нет, я уж у себя...
И бабка Нюра, получив чаю, снова укрылась в своем углу. Ее появление сбило разговор, и весьма кстати, так как он явно зашел в тупик. Всем было ясно, что необходимо принимать меры, но относительно конкретных способов имелись расхождения. Пирошников смутно чувствовал, что активная, так сказать, борьба с лестницей в данном случае бесполезна. Однако последний взгляд Наташи что-то обещал, и Владимир подумал, что и вправду кто-то сможет его вывести. Вполне возможно, что и сама Наташа...