3 февраля 1764 года Екатерина II, убедившись в исключительной честности князя Вяземского, назначила его генерал-прокурором Сената. Александру Алексеевичу было в то время 37 лет. Это назначение вызвало искреннее удивление у многих приближенных к высочайшему двору сановников. Вяземский не считался фаворитом императрицы и, по мнению вельмож, не мог рассчитывать на столь высокую должность в государственной иерархии. Ведь генерал-прокурор пользовался большой властью. Граф Румянцев с большой долей иронии говаривал Екатерине II по этому случаю: «Ваше величество делаете чудеса, из обыкновенного квартирмейстера у вас вышел государственный человек».
Но Екатерина II обращала мало внимания на досужие разговоры своих приближенных. При выборе генерал-прокурора для нее важнее всего были интересы государства. Избрав для генерал-прокурорской должности князя Вяземского, она уже не меняла его, всячески поддерживала и только направляла в нужное ей русло деятельность главы прокурорского надзора. Она лично написала ему «секретнейшее наставление», в котором четко определила его обязанности. Императрица напоминала А. А. Вяземскому, что генерал-прокурор должен быть совершенно откровенен с государем, поскольку «по должности своей обязывается сопротивляться наисильнейшим людям», и в этом только власть императорская «одна его подпора». Она подчеркивала, что не требует от него «ласкательства», но «единственно чистосердечного обхождения и твердости в делах». Екатерина II предостерегала генерал-прокурора от ввязывания в интриги при дворе и предлагала иметь только «единственно пользу отечества и справедливость в виду и твердыми шагами идти кратчайшим путем к истине».
А. А. Вяземский, надо полагать, строго придерживался данного ему наставления и пользовался полным доверием императрицы, что позволило ему не только удерживать высший прокурорский пост в течение почти 29 лет, но и значительно расширить свои полномочия. Если в начале своей карьеры он наблюдал только за Сенатом и руководил местной прокуратурой, то затем уже прочно держал в руках не только юстицию, но также финансы и внутренние дела. Именно он являлся автором проекта выпуска бумажных денег (ассигнаций), впервые в России ввел строгую отчетность в финансовых делах. В 1765 году Александр Алексеевич был назначен начальником Межевой экспедиции, в 1767 году активно работал в комиссии по составлению проекта нового уложения, а с 1769 года стал членом Совета при высочайшем дворе. До 1781 года он исполнял обязанности государственного казначея и был директором Ассигнационного банка, затем заведовал всеми денежными делами за границей. К этому надо добавить, что он занимался вопросами, связанными с продажей соли и вина в империи.
Генерал-прокурор теперь почти единолично руководил всесильной Тайной экспедицией, и через его руки прошли почти все известные политические дела царствования Екатерины II: Е. Пугачева, А. Н. Радищева, Н. И. Новикова и других лиц. При нем развернул свою активную сыскную деятельность главный «кнутобоец», или, как называл его А. С. Пушкин, «домашний палач кроткой Екатерины» С. И. Шешковский, имевший, по выражению императрицы, «особливый дар производить следственные дела».
А. А. Вяземский, в отличие от своего предшественника, деятельно руководил подчиненными ему прокурорами коллегий, приказов, губерний, ведя с ними обширную переписку и направляя их деятельность, путем «предложений» и «ордеров». Губернскими прокурорами работали в то время довольно активные и инициативные чиновники, некоторые из них были известными поэтами. Например, поэт и прозаик Владимир Трофимович Золотницкий, выпускник Московского университета, служил прокурором в Кременчуге и Екатеринославе. Поэт Иван Иванович Бахтин был вначале прокурором Пермского верхнего земского суда, а затем губернским прокурором в Тобольске.
Генерал-прокурор Вяземский и в своем штате нередко держал исключительно талантливых людей. Достаточно отметить, что знаменитый русский поэт Гаврила Романович Державин служил в его канцелярии. Потом он сам стал Сенатором, министром юстиции и генерал-прокурором. Первое время поэт пользовался большим доверием князя Вяземского, часто бывал у него дома, читал ему свои стихи, играл с ним в карты. Охлаждение Вяземского к Державину наступило после того, как поэт написал оду «Фелица», так понравившуюся Екатерине II. Генерал-прокурор усмотрел в ней сатиру на себя и обиделся.
При А. А. Вяземском были введены в действие учреждения для управления губерниями (1775 год), которые подробно регламентировали права и обязанности местной прокуратуры. Разделение Правительствующего сената на департаменты в 1763 году еще более усилило власть генерал-прокурора. Теперь он стал руководить целой коллегией обер-прокуроров, находившихся при каждом департаменте.
За «прилежание, усердие и ревность к пользе службы» он был удостоен множества наград, среди которых ордена Св. Андрея Первозванного, Св. Александра Невского, Св. Анны, Св. Владимира 1-й степени, Белого Орла. А. А. Вяземский носил воинский чин генерал-поручика и гражданский — действительного тайного советника.
В сентябре 1792 года Александр Алексеевич, по болезни, вышел в отставку, а выполняемые им многочисленные обязанности Екатерина II возложила на нескольких человек. Д. Бантыш-Каменский писал о нем так: «Князь Вяземский отличался верностию своею престолу, бескорыстием, был чрезвычайно трудолюбив, умел избирать достойных помощников; враг роскоши, но скуп и завистлив, как отзывались о нем современники».
Вяземский был женат на дочери елизаветинского генерал-прокурора Н. Ю. Трубецкого, Елене Никитичне. Супруги имели четырех дочерей.
Князь А. А. Вяземский умер 8 января 1793 года.
«ПРИЛОЖИТЬ ВСЕМЕРНОЕ СТАРАНИЕ»
Генерал-прокурор АЛЕКСАНДР НИКОЛАЕВИЧ САМОЙЛОВ
Граф Александр Николаевич Самойлов родился в 1744 году. В 16-летнем возрасте вступил рядовым в лейб-гвардии Семеновский полк, в составе которого спустя несколько лет, будучи уже офицером, принимал участие в русско-турецкой войне. За «храбрые и мужественные дела при Силистрии» он получил свою первую награду — орден Св. Георгия 4-го класса. После войны положение молодого офицера при высочайшем дворе упрочилось. В 1775 году ему был пожалован чин камер-юнкера и почти одновременно с этим он получил новое престижное назначение правителя дел Совета при высочайшем дворе и в этой должности пребывал двенадцать лет, оставаясь в то же время на военной службе. Во второй (при Екатерине II) русско-турецкой войне А. Н. Самойлов участвовал уже в чине генерал-поручика. Воинская колонна, которой он командовал, в декабре 1788 года штурмовала Очаков. Во главе ее шел на приступ и Самойлов. За эту операцию Александр Николаевич был удостоен ордена Св. Георгия 2-го класса. Баталии, в которых принимал участие генерал-поручик Самойлов, следовали одна за другой. При взятии крепостей Каушаны, Килии и Бендеры он вновь отличился, за что получил орден Св. Александра Невского, а за штурм крепости Измаил 12 декабря 1790 года его грудь украсила очередная награда — орден Св. Владимира 1-й степени.
В 1791 году, после смерти Г. А. Потемкина-Таврического, А. Н. Самойлов по поручению Екатерины II некоторое время вел (до прибытия графа А. А. Безбородко) мирные переговоры с турками в Яссах. В конце января 1792 года именно он привез Екатерине II известие о заключении выгодного для России мира. За это императрица лично «возложила» на его грудь орден Св. Андрея Первозванного и пожаловала ему 30 тысяч рублей.
17 сентября 1792 года Екатерина II назначила А. Н. Самойлова на «короткое время» генерал-прокурором Сената вместо тяжело больного князя А. А. Вяземского, а затем (20 декабря) утвердила его в этой должности, поручив одновременно управлять казначейством и Ассигнационным банком. Самойлов занимал пост генерал-прокурора четыре года. Он пользовался благосклонностью императрицы, которая находила у него «равное усердие» с прежним генерал-прокурором. Однако к гражданским делам Самойлов привыкал с трудом. Ему гораздо легче было командовать войсками, вести солдат на штурм, нежели заниматься тягостной работой в Сенате. Многие высшие сановники недолюбливали его и поговаривали, что он вследствие некомпетентности «наделает много хлопот императрице». И они были недалеки от истины. Дела в Сенате обстояли не блестяще, хотя Самойлов и прилагал усилия к их исправлению. В результате, когда Самойлов покинул генерал-прокурорскую должность, в Сенате оказались целые «завалы» нерешенных дел, которые расчищали потом его преемники в течение нескольких лет. Деятельность Самойлова по осуществлению надзора за Сенатскими определениями протекала довольно бесцветно. В основном она заключалась в объявлении именных указов, решении конкретных дел и переписке с обер-прокурорами.